Истории в психиатрии — они как сказки. И не только потому, что сюжет зачастую невероятный, способный разбудить в читателе Станиславского. Они ещё и по настрою похожи: некоторые смешные, некоторые поучительные. А некоторые откровенно страшны, в лучших традициях сказок средневековой Европы. Настало время одну такую вам рассказать.
Её поведала нам с Оксаной Янина Чеславовна, психиатр с огромным стажем и опытом. Работать она начинала в те далёкие времена, когда на территории Беларуси (тогда - Белорусской ССР) ещё были психколонии.
Представьте себе затерянное среди партизанских лесов и непроходимых болот небольшое поселение. Есть несколько жилых корпусов, есть кухня, хозблок, конюшня (гужевой транспорт был по тем временам доступнее автомобильного), рукотворный пруд, в котором пациенты разводили рыбу, а также непременные для сельского быта огороды, курятники, свинарники и коровники. А также собственное небольшое производство: психколония не только находилась на самообеспечении, но и зарабатывала кое-какую копеечку сборкой картонных коробок, пошивом белья и вязкой веников.
Однажды из района в психколонию привезли пациента. Юношу с личиком и фигурой Аполлона — если, конечно, можно представить Аполлона голубоглазым блондином. Привезли с очень нехорошими симптомами: у парня в голове звучали голоса. Причём не просто слуховые галлюцинации, а галлюцинации императивные. То есть, они ему приказывали, пытались заставить, вынудить сделать так, как они говорят. О чём они ему твердили?
Исключительно о том, что свинина и картошка — это, конечно, неплохо, но пора бы уже переходить на человечину. Точнее — на детей. У них, уверяли голоса, мясо нежное, сладкое, да и охота трудностей не представит. И парень этим голосам уже особо не противился: надо - значит, надо. И уже начал поглядывать на соседских ребятишек с откровенно гастрономическим интересом. Слава богу, мать вовремя обратила внимание на странности во взгляде и на внезапно прорезавшиеся хищные повадки. Расспросила, что да как. А он возьми да и сознайся. А что тут такого? Свинину да говядину в эти времена на селе не особо часто отведаешь, а тут мясо само по улице бегает. Мать обомлела — и бегом к участковому милиционеру. А тот уже связался с врачами.
Лечебным процедурам парень не противился: доктора — они знают, что делают. Правда, поначалу никак не мог взять в толк, что такого страшного в этих самых голосах в голове. Ну говорят себе, приказывают — и ладно. Он ведь с ними не ругается. Кто сказал, что детей есть нельзя? Голоса вон говорят, что очень даже можно. И вкусно. И полезно.
Через некоторое время, уступив лекарствам, галлюцинации всё же прекратились. И юноша, смущённо пожимая плечами, улыбался: мол надо же, какая напасть со мною приключилась. И соглашался, что каннибализм — это не наш метод. Словом, по всем признакам, дело уверенно шло на поправку.
А однажды утром во время обхода обнаружилось, что парень исчез. Но как? Ни дежурная смена (а бдили тогда очень хорошо), ни соседи по палате не могли сказать ничего вразумительного. Исчез — и всё. И только след на подоконнике и открытая форточка (и как только умудрился в неё просочиться?) выдали путь побега.
В милицию сообщили тут же. Когда из больницы сбегает потенциальный людоед — это страшно. Вокруг несколько деревень, и какая из них окажется первой на его пути, остаётся только гадать. И надеяться, что его успеют перехватить.
Была поднята на ноги вся белорусская милиция. Организовали засаду в доме, где жила его мама, выслали усиленные патрули в ближайшие к психколонии деревни, прочёсывали леса и болота — но без толку.
Поиски прекратились на восьмой день. Рядом с деревушкой, что расположилась ближе всех к психколонии, текла речка. Неширокая, извилистая, петляющая между невысоких холмов, огибающая край болота и ныряющая в лесную чащу, к бобровым плотинам. Обманчиво спокойная и очень коварная: с корягами и омутами, с быстринами и ледяными ключами.
В этой речке его и нашли. Тело всплыло на восьмой день, и течение унесло бы его к лесу, если бы не корни дерева, которые подмыла вода и в которых он запутался. Наткнулись на него деревенские ребятишки. Те, на которых он так и не успел поохотиться.
(с)dpmmax
Свежие комментарии