Первоисточник: barelybreathing.ru
Раньше я с родителями жил в старом двухэтажном многоквартирном доме странной планировки. В соседней квартире жил запойный дядя Семён со своей умственно отсталой двоюродной сестрой.
Моя кровать стояла как раз у стены, разделяющей наши квартиры. Когда я был маленьким, по ночам сильно пугался странных звуков оттуда. Как будто кто-то медленно ползает по стене с той стороны сверху вниз, снизу вверх, царапая её когтями. Ещё были звуки, похожие на шум катающихся по фанере банок или бутылок, ну и всякие мелкие стуки-шорохи.
Когда я немного подрос, то перестал бояться этих звуков, так как стало ясно, что там живет не НЕХ из потустороннего мира, а вполне реальные алкоголики, и ничто не мешает бухому человеку катать бутылки и шуршать по стенам до самого утра. Тем более, я уже успел побывать в их квартире и посмотреть на ту самую стену с обратной стороны. Стена как стена. Облезлая и грязная, но вполне обыкновенная.
Я давно уже живу в другом городе. Но вот недавно приехал навестить знакомых, и вечером зашел в свой старый двор, захотелось вспомнить детство. Сел на лавочку напротив общежития и начал путешествовать взглядом по окнам второго этажа, слева направо, на ходу вспоминая, как выглядели комнатки знакомых жильцов. Я как бы визуализировал трехмерный вид квартир, «просвечивая» стены дома. Когда я дошел до самого последнего окна справа, то понял, что что-то не так и моя трехмерная модель не сходится. Я снова начал с крайнего левого окошка и проговаривал про себя: «Так, здесь жил такой-то, здесь такой-то, тут тот-то, а вот наша кухня, вот наша комната, вот комната алкашей... стоп!» Я понял, что окон ровно на одно больше, чем должно быть!
Во всех окнах горел свет. Во всех, кроме этого. Да, именно так. Десять лет назад я спал рядом с тёмной комнатой без дверей, в которой шуршали неведомые твари. Три метра отделяли меня от квартиры алкашей. Три метра неизвестности.
Раньше я с родителями жил в старом двухэтажном многоквартирном доме странной планировки. В соседней квартире жил запойный дядя Семён со своей умственно отсталой двоюродной сестрой.
Моя кровать стояла как раз у стены, разделяющей наши квартиры. Когда я был маленьким, по ночам сильно пугался странных звуков оттуда. Как будто кто-то медленно ползает по стене с той стороны сверху вниз, снизу вверх, царапая её когтями. Ещё были звуки, похожие на шум катающихся по фанере банок или бутылок, ну и всякие мелкие стуки-шорохи.
Когда я немного подрос, то перестал бояться этих звуков, так как стало ясно, что там живет не НЕХ из потустороннего мира, а вполне реальные алкоголики, и ничто не мешает бухому человеку катать бутылки и шуршать по стенам до самого утра. Тем более, я уже успел побывать в их квартире и посмотреть на ту самую стену с обратной стороны. Стена как стена. Облезлая и грязная, но вполне обыкновенная.
Я давно уже живу в другом городе. Но вот недавно приехал навестить знакомых, и вечером зашел в свой старый двор, захотелось вспомнить детство. Сел на лавочку напротив общежития и начал путешествовать взглядом по окнам второго этажа, слева направо, на ходу вспоминая, как выглядели комнатки знакомых жильцов. Я как бы визуализировал трехмерный вид квартир, «просвечивая» стены дома. Когда я дошел до самого последнего окна справа, то понял, что что-то не так и моя трехмерная модель не сходится. Я снова начал с крайнего левого окошка и проговаривал про себя: «Так, здесь жил такой-то, здесь такой-то, тут тот-то, а вот наша кухня, вот наша комната, вот комната алкашей... стоп!» Я понял, что окон ровно на одно больше, чем должно быть!
Во всех окнах горел свет. Во всех, кроме этого. Да, именно так. Десять лет назад я спал рядом с тёмной комнатой без дверей, в которой шуршали неведомые твари. Три метра отделяли меня от квартиры алкашей. Три метра неизвестности.
Дочка постоянно любила разыгрывать нас до полусмерти. То из ванной не выходит часа четыре и изображает утопленницу. То бабушку чуть до инфаркта не довела, упав на пол и забившись в конвульсиях. То ляжет где-нибудь с ножом, кетчупом обмажется.
Казалось бы, безобидные шутки, но первое время вся семья на успокоительных сидела — так нам эти розыгрыши оборачивались. Потом перестали обращать внимание.
И вот прихожу я с работы, вижу бездыханное тело с синими губами на полу, говорю: «Уже не смешно», иду в душ.
Её уже два месяца как нет. Подавилась яблоком и умерла.
Казалось бы, безобидные шутки, но первое время вся семья на успокоительных сидела — так нам эти розыгрыши оборачивались. Потом перестали обращать внимание.
И вот прихожу я с работы, вижу бездыханное тело с синими губами на полу, говорю: «Уже не смешно», иду в душ.
Её уже два месяца как нет. Подавилась яблоком и умерла.
Автор: Radmira
Отец родился и вырос на Алтае, в небольшом городке. Во время описываемых событий ему было лет 13-14. Одному из его друзей нужно было сдать зачет. Учительница пригласила папиного друга к себе домой, так как у нее самой тяжело болела бабушка, и на работу она не ходила. После зачета ребята хотели поехать купаться, поэтому пошли к учительнице втроем.
Когда они пришли, женщина попросила перенести зачет — её бабушке стало плохо, они ждали «скорую». Друзья решили, не откладывая, ехать на реку, которая была в часе пути от дома учительницы. Приехав, они побросали велики и спустились к воде.
Тут один из них показал наверх — над ними, на высоком берегу, у сосен, отдуваясь, пыхтя и сопя скакала старуха. Она подскакивала, махала руками, задирала ноги, вертелась, приседала (и все это в полной тишине, как-будто звук выключили). Дети припустили обратно к велосипедам. Когда уже заскочили на них, папа обернулся и узнал в бабке больную бабушку молодой учительницы. Она все также вертелась и скакала в тишине, только улыбалась...
Когда они вернулись в город, учительница сидела на лавочке около дома и плакала — бабушку увезли, она умерла.
Отец родился и вырос на Алтае, в небольшом городке. Во время описываемых событий ему было лет 13-14. Одному из его друзей нужно было сдать зачет. Учительница пригласила папиного друга к себе домой, так как у нее самой тяжело болела бабушка, и на работу она не ходила. После зачета ребята хотели поехать купаться, поэтому пошли к учительнице втроем.
Когда они пришли, женщина попросила перенести зачет — её бабушке стало плохо, они ждали «скорую». Друзья решили, не откладывая, ехать на реку, которая была в часе пути от дома учительницы. Приехав, они побросали велики и спустились к воде.
Тут один из них показал наверх — над ними, на высоком берегу, у сосен, отдуваясь, пыхтя и сопя скакала старуха. Она подскакивала, махала руками, задирала ноги, вертелась, приседала (и все это в полной тишине, как-будто звук выключили). Дети припустили обратно к велосипедам. Когда уже заскочили на них, папа обернулся и узнал в бабке больную бабушку молодой учительницы. Она все также вертелась и скакала в тишине, только улыбалась...
Когда они вернулись в город, учительница сидела на лавочке около дома и плакала — бабушку увезли, она умерла.
Во время обеденного перерыва в шахте наверх никто не вылезает. Обедают там же. И вот один шахтер после обеда прикорнул и заснул. Те, кто с ним работали в одной смене, должны были после окончания перерыва его разбудить — таков был уговор. Но они куда-то запропастились на несколько минут. Проснулся мужик от того, что кто-то его кусает за палец. Не до крови, но очень неприятно. И спать не дает. Открывает глаза — крыса!
Он ее отогнал с помощью рук и матерных слов. Только снова закрыл глаза — опять кусает, зараза. Он и кидался в нее породой, и чего только не делал — не отстает. Плюнул, поднялся и погнался за ней по штреку. Через полминуты там, где он лежал, все завалило. Обрушилось перекрытие.
После этого случая каждый раз, когда мужик приходит на работу и обедает, к нему подходит крыса, та самая. Он отрывает часть своего «тормозка» и дает ей. Сидят вместе, едят. Поедят и крыса уходит. И так каждый раз.
Откуда она узнает, когда у него следующая смена, никто понять не может...
Он ее отогнал с помощью рук и матерных слов. Только снова закрыл глаза — опять кусает, зараза. Он и кидался в нее породой, и чего только не делал — не отстает. Плюнул, поднялся и погнался за ней по штреку. Через полминуты там, где он лежал, все завалило. Обрушилось перекрытие.
После этого случая каждый раз, когда мужик приходит на работу и обедает, к нему подходит крыса, та самая. Он отрывает часть своего «тормозка» и дает ей. Сидят вместе, едят. Поедят и крыса уходит. И так каждый раз.
Откуда она узнает, когда у него следующая смена, никто понять не может...
В деревне учитель был. И в бане он после всех мылся, чтобы не так жарко было. Сначала мужики помоются, потом бабы, а потом и учитель. Говорят ему мужики: «Не надо, учитель, в третьем пару мыться, беда будет». А он: «Предрассудки!».
Как-то раз и пошёл он — сначала мужики помылись, потом бабы, а потом и учитель пошёл. Стал он мыться, и вдруг — раз! — дверь сама открылась. Он дверь покрепче притворил, думает: «Я из ковшика водичку на камешки плеснул, пар поднялся, воздух расширился, дверь и отворилась. Физика».
Моется дальше. Вдруг — бах! — дверь опять распахнулась. «Э, — думает учитель, — это мужики веревочку к двери привязали, из-за кустов дергают, пугают так». Дверцу прикрыл, крючочек набросил.
Только начал снова мыться, дверь опять — шасть! — нараспашку. Он к двери. Стал призакрывать. А в щель голова лошадиная просунулась. Белая. Зубы оскалила. Ржёт: «А, учитель, каково в третьем пару мыться?». Он дверь настежь — никого! И ни жив ни мертв, как есть голый, как сиганет к дому! Бежит, оглянуться боится, а сзади — топот, топот! И дышит кто-то в спину: ху-ху-ху! Насилу в избу вбежал, дверь захлопнул, дрожит...
Вот тебе и предрассудки!
Как-то раз и пошёл он — сначала мужики помылись, потом бабы, а потом и учитель пошёл. Стал он мыться, и вдруг — раз! — дверь сама открылась. Он дверь покрепче притворил, думает: «Я из ковшика водичку на камешки плеснул, пар поднялся, воздух расширился, дверь и отворилась. Физика».
Моется дальше. Вдруг — бах! — дверь опять распахнулась. «Э, — думает учитель, — это мужики веревочку к двери привязали, из-за кустов дергают, пугают так». Дверцу прикрыл, крючочек набросил.
Только начал снова мыться, дверь опять — шасть! — нараспашку. Он к двери. Стал призакрывать. А в щель голова лошадиная просунулась. Белая. Зубы оскалила. Ржёт: «А, учитель, каково в третьем пару мыться?». Он дверь настежь — никого! И ни жив ни мертв, как есть голый, как сиганет к дому! Бежит, оглянуться боится, а сзади — топот, топот! И дышит кто-то в спину: ху-ху-ху! Насилу в избу вбежал, дверь захлопнул, дрожит...
Вот тебе и предрассудки!
Автор: Геннадий Пархотик
Это произошло в Твери. Мы хоронили дядю моей жены. Все родные были уже в сборе, и вот стали выносить умершего. Мужики подняли гроб на плечи и понесли, и тут один из них не удержал гроб — то ли наступил на что-то скользкое, то ли споткнулся... В итоге гроб сильно накренился, покойник вывалился из гроба и ударился головой о бордюр. От этого удара у него открылись глаза. Возмущений было не описать — похороны чуть не перешли в драку. Но самое страшное — лежит покойник с открытыми глазами, и тут ещё мышцы начали сокращаться на лице, как будто он потешно улыбается нам. Женщины, которые видели это, попадали в обморок. Конечно, это было жутко неприятно и страшно, но потом всё кое-как улеглось — покойника вернули в гроб, и похороны продолжились своим чередом.
Это произошло в Твери. Мы хоронили дядю моей жены. Все родные были уже в сборе, и вот стали выносить умершего. Мужики подняли гроб на плечи и понесли, и тут один из них не удержал гроб — то ли наступил на что-то скользкое, то ли споткнулся... В итоге гроб сильно накренился, покойник вывалился из гроба и ударился головой о бордюр. От этого удара у него открылись глаза. Возмущений было не описать — похороны чуть не перешли в драку. Но самое страшное — лежит покойник с открытыми глазами, и тут ещё мышцы начали сокращаться на лице, как будто он потешно улыбается нам. Женщины, которые видели это, попадали в обморок. Конечно, это было жутко неприятно и страшно, но потом всё кое-как улеглось — покойника вернули в гроб, и похороны продолжились своим чередом.
Автор: Ксения
Решили как-то мы с девчонками сходить на кладбище навестить своих родных, знакомых, цветочки положить. Прошлись по всем могилам, всех вспомнили. Когда уже заканчивали, Ирине, моей подруге, захотелось навестить могилу еще одного друга (я его не знала) и положить цветы на могилку. Но, как выяснилось, Ирина точно не знала место его захоронения, только имела приблизительное представление, в какой стороне кладбища находится его могила. Дело было днем, светило солнышко, ничего страшного не было, и поэтому подруга решила пойти поискать могилу одна, а мы остались ждать её у выхода.
Минут через десять Ирина прибежала к нам из глубины кладбища. Глаза большие, всю трясет, сказать ничего не может... Кое-как рассказала, что увидела. Значит, идет Ирина, таблички читает, ищет могилу знакомого, под ноги не смотрит. Вдруг обо что-то спотыкается, опускает глаза и видит такую картину: вырытая могила, а внутри валяется мужик в неестественной позе. Подруга испытала шок и рванула к нам...
Как позже выяснилось, там выкапывали кому-то могилу, а могильщик нажрался водки и уснул прямо в вырытой могиле. Позже Ирина сама над собой смеялась, хотя в тот момент, говорит, ей было не до смеха. У страха глаза велики.
Решили как-то мы с девчонками сходить на кладбище навестить своих родных, знакомых, цветочки положить. Прошлись по всем могилам, всех вспомнили. Когда уже заканчивали, Ирине, моей подруге, захотелось навестить могилу еще одного друга (я его не знала) и положить цветы на могилку. Но, как выяснилось, Ирина точно не знала место его захоронения, только имела приблизительное представление, в какой стороне кладбища находится его могила. Дело было днем, светило солнышко, ничего страшного не было, и поэтому подруга решила пойти поискать могилу одна, а мы остались ждать её у выхода.
Минут через десять Ирина прибежала к нам из глубины кладбища. Глаза большие, всю трясет, сказать ничего не может... Кое-как рассказала, что увидела. Значит, идет Ирина, таблички читает, ищет могилу знакомого, под ноги не смотрит. Вдруг обо что-то спотыкается, опускает глаза и видит такую картину: вырытая могила, а внутри валяется мужик в неестественной позе. Подруга испытала шок и рванула к нам...
Как позже выяснилось, там выкапывали кому-то могилу, а могильщик нажрался водки и уснул прямо в вырытой могиле. Позже Ирина сама над собой смеялась, хотя в тот момент, говорит, ей было не до смеха. У страха глаза велики.
В своём последнем SMS-сообщении его друг написал ему:
665555266409999033332688886660333323334222555
Когда до него дошло, было уже поздно.
Автор: Ильдус Садыков
Это случилось, когда мне было 13 лет. Стояло лето, и я целый день играл на улице. Вернулся домой поздно — в 11 часов вечера, поужинал и лег спать. Проснулся где-то под утро. Так вот, у меня была привычка при пробуждении свешивать руку на пол с кровати, и в тот раз я тоже так сделал... почувствовал, как моя рука ткнулась во что-то пушистое. Сначала я подумал, что это моя собака моя, начал её гладить и почувствовал тепло. Вариант, что это какая-то плюшевая игрушка, сразу отпал. Затем я услышал странное хлюпанье, совсем не похожее на звуки, издаваемые собакой, и вспомнил, что мой отец вчера увез собаку на дачу. Других пушистых зверей у нас дома не было... Я вмиг вылетел из комнаты к родителям. Они, естественно, мне не поверили, но я все же переночевал у них в комнате. Наутро заглянул в комнату и ничего такого пушистого, чего я мог бы тогда коснуться, не обнаружил. До сих пор не могу понять, что это было.
Это случилось, когда мне было 13 лет. Стояло лето, и я целый день играл на улице. Вернулся домой поздно — в 11 часов вечера, поужинал и лег спать. Проснулся где-то под утро. Так вот, у меня была привычка при пробуждении свешивать руку на пол с кровати, и в тот раз я тоже так сделал... почувствовал, как моя рука ткнулась во что-то пушистое. Сначала я подумал, что это моя собака моя, начал её гладить и почувствовал тепло. Вариант, что это какая-то плюшевая игрушка, сразу отпал. Затем я услышал странное хлюпанье, совсем не похожее на звуки, издаваемые собакой, и вспомнил, что мой отец вчера увез собаку на дачу. Других пушистых зверей у нас дома не было... Я вмиг вылетел из комнаты к родителям. Они, естественно, мне не поверили, но я все же переночевал у них в комнате. Наутро заглянул в комнату и ничего такого пушистого, чего я мог бы тогда коснуться, не обнаружил. До сих пор не могу понять, что это было.
Эта абсолютно реальная история произошла со мной лично. В детстве мы жили в Калмыкии, а она славится своими бескрайними степями. Днем красиво, а ночью лучше не оказываться в степи в одиночестве. Жили мы тогда на окраине села — наш домик был последним, а дальше пролегала необъятная степь.
И вот как-то раз мы с друзьями возвращались в село из соседней деревни, которая располагалась не далее чем в пяти километрах. Была зима, из-за снега было светло очень. И вдруг один из друзей сказал, что кто-то нас преследует. Мы обернулись и обомлели: за нами шло существо громадного роста, худое, вроде бы в черном пальто. Мне в голову сразу пришла мысль о черте. Нет, у него не было ни рог, ни хвоста, ни копыт, но это существо вселяло ужас одним своим присутствием. Как только мы все обернулись, оно резко свернуло налево, хотя уже почти нагнало нас. В его движениях была какая-то неестественность — я не видел, как оно перебирало ногами, не слышал хруста снега под его шагами, причём оно так резко сменило курс, как будто парило над землей.
Надо ли говорить, как мы все испугались?.. Стоит ещё заметить, что он свернул в ту сторону, где, кроме степи, ничего нет в ближайшие пятьдесят километров. И ещё долго, оборачиваясь, мы видели плавно удаляющееся чёрное пятно в снежной степи.
И вот как-то раз мы с друзьями возвращались в село из соседней деревни, которая располагалась не далее чем в пяти километрах. Была зима, из-за снега было светло очень. И вдруг один из друзей сказал, что кто-то нас преследует. Мы обернулись и обомлели: за нами шло существо громадного роста, худое, вроде бы в черном пальто. Мне в голову сразу пришла мысль о черте. Нет, у него не было ни рог, ни хвоста, ни копыт, но это существо вселяло ужас одним своим присутствием. Как только мы все обернулись, оно резко свернуло налево, хотя уже почти нагнало нас. В его движениях была какая-то неестественность — я не видел, как оно перебирало ногами, не слышал хруста снега под его шагами, причём оно так резко сменило курс, как будто парило над землей.
Надо ли говорить, как мы все испугались?.. Стоит ещё заметить, что он свернул в ту сторону, где, кроме степи, ничего нет в ближайшие пятьдесят километров. И ещё долго, оборачиваясь, мы видели плавно удаляющееся чёрное пятно в снежной степи.
Свежие комментарии