Глава четырнадцатая.
В палату зашел человек. Маришка испугалась. Потому что она видела, что в палату зашел толстый старик в красной рясе кардинала, вот только совсем не чувствовала его. Как пустое место. Ни ауры, ни живого тепла. Только холод и отвратительный запах мертвечины с каким-то лекарством.
Кардинал молчал и смотрел на нее блеклыми, мертвыми глазами, с воспаленными слезящимися веками. Ведунья расширила сферу восприятия. Но по прежнему не видела перед собой живое существо. И это была не голограмма, нет, толстый старик стоял перед ней. Дверь была небрежно распахнута, а он не выказывал ни малейшего признака страха. Колдунья запустила боевой режим на максимальные обороты. Один рывок и она в коридоре. Что это за дрянь стоит перед ней, выяснять лучше потом и издалека.
Какую скорость может развить человек? Максимум это скорость свободного падения, да и то вниз. В палате раздался оглушительный хлопок, от которого лопнули стекла. Маришка умудрилась пересечь скорость звука. Она уже готовилась к тому, что заденет по касательной стену коридора, а это сломанная ключица, лучевая кость и локтевой сустав. Потом тем же боком надо будет врезаться в окно в конце коридора. Девушка искренне рассчитывала на русское головотяпство и решетки на окнах будут держаться на вбитых клиньях, а не анкерных болтах. Тогда рука превратится в кашу, да и два-три ребра сломаются, но она вырвется на волю.
Конечно, риск расшибиться насмерть, был велик, но инстинкт самосохранения подсказывал ведунье, что оставаться в одном помещении с кардиналом еще опаснее. Она рванула вперед и ничто живое не могло за ней поспеть. Прыжок с кровати разогнал ее до ста километров в час, второй, с середины палаты, создал эффект Прандтля-Глоерта, превращая всю мебель в комнате в мелкий хлам. По идее, старика должно было размазать по стене. Но он только ухмылялся, оскалив желтые кривые зубы, и даже не шелохнулся.
Третий прыжок должен был вынести ее в коридор, вот только старик в том же безумно быстром темпе поднял руку и из-под его ногтей выскочили белесые ворсистые нити, покрытые зеленоватой слизью. Они захлестнули правую ногу ведуньи. Каким чудом ее не разорвало на части, Маришка та и не поняла. Но врезаться в стену на скорости больше тысячи километров в час, удовольствие хреновое даже для ведуна в заклятии «кольчуга». Магия, тренировки и банальное везение, позволили колдунье пережить падение. Она только отключилась на несколько секунд.
Когда Маришка пришла в себя кардинал тащил ее за волосы по коридору. Оставшиеся в теле силы, ведунья не стала тратить на сопротивление. Лишь усилила максимально «кольчугу», ей вовсе не улыбалось, чтобы этот старик прикоснулся к ней. Заклятье действовало на уровне базовых инстинктов, так что девушка позволила себе снова потерять сознание.
Сотрудники Безумной Просковьи суетились и бегали. Ударную волну от неудачного побега Маришки, они приняли за взрыв. Так что никто не обратил внимания на толстого клирика. Разве мельком отметили храбрость служителя, самостоятельно вытаскивающего человека из зоны поражения. Кардинал бросил тело девушки в багажник личного мерседеса. После чего уселся на заднее сиденье и приказал водителю:
- Домой.
Водитель не стал задавать вопросы, платили ему не за это. Он вдавил акселератор и помчался к даче кардинала. Машины охраны умело прижимали остальных на трассе, так что путь не занял много времени. Отмахнувшись от подбежавших охранников, его высокопреосвященство взвали бесчувственное тело на плечо и лично отнес в подвал. Слуги и охрана обеспокоенно переглядывались. Никодим последний год вел себя очень странно.
Резиденция в Каменном Остроге была исполнена в старорусских традициях. На каменном подклете, терем из бревен. Несколько комнат в цокольном этаже, кардинал переоборудовал в камеры. В одной из них, он бросил стонущее тело ведуньи. Быстро проверил ее биологические контуры. Девица оказалась живучая, уже начала восстанавливаться. Его высокопреосвященство опять оскалился в довольной улыбке.
Впрочем, это вряд ли было улыбкой, потому что в щели между зубов выскочили такие же белесые нити, а по подбородку потекла зеленая слизь. Нити тянулись все длиннее, достигнув нескольких метров. Потом деловито ощупали ведунью, пытаясь найти малейшую брешь в «кольчуге». Кардинал сердито сдвинул брови, что при торчащем изо рта пучке белой гадости, выглядело мерзко.
Затем нити принялись ощупывать камеру, миллиметр за миллиметром. Не зря он тут потрудился, ни малейшей щелки, ни лучика света, камера, как только закроются двери, будет полностью изолирована. Даже воздух через специальную систему фильтровался, а не поступал свежий. Из этой тюрьмы, ведунье не выбраться.
В углу он оставил ведро, литровую кружку с водой и с десяток пирожков с мясом. Потом пальцами отделил одну нить из пучка и с усилием оторвал. Его лицо исказилось от боли при этом. Оторванный двухметровый кусок извивался в руках, Никодим деловито принялся его рвать на куски поменьше и кидать в воду, еду и даже парочку в пустое ведро.
Клирик был недоволен собой. Вся затея с психушкой оказалась провальной. Он понадеялся на человеческую химию, но и она не способна проломить ведунов, значит придется по старинке. Никодим огляделся еще раз, спрятал нити во рту и вышел, закрыв дверь.
Скоро ведуны придут за ней, он в этом не сомневался. У них слишком глубокая связь между собой, грех не воспользоваться глупостью врага. Следовало приготовиться к приходу гостей. Челядь давно уже шепталась за спиной у клирика, но убить всех было неразумно, это могло привлечь ненужное внимание. Но уже все равно, ему понадобятся бойцы, а трупы потом можно на сектантов списать. Никодим объявил через секретаря, что будет сегодня лично выдавать премию «за радение в службе». Радостные слуги и охрана сами поднимались в кабинет кардинала, не зная, что выйдут далеко не все, причем выжившие после «премии» позавидуют мертвым.
Тем временем Маришка пришла в себя. Она порадовалась тому, что не успела исторгнуть из тела, дозы препаратов, закачанных в психушке. Маленькая модификация и психостимуляторы стали болеутоляющими. При падении она раздробила лодыжку, так что без химии она бы выла от боли. Чтобы исцелиться, надо было снять защиту, а этого делать совсем не следовало. Тело ведуна отличается от человеческого, оно и само способно лечить себя. Но ощущение от шевелящихся в ноге осколков костей, было жутко болезненным.
Ведунья осмотрелась. Камера без окон, дверь на подобии тех, что ставят на подводных лодках, диодный светильник за бронированным стеклом в потолке. Воздух имеет странный химический запах. Стены, пол и потолок обшиты листами металла. И еще тишина. Гнетущая, жесткая, как будто бы она в вакууме. В психушке были окна, был свет, живой и придающий силы. Был шелест деревьев, пение птиц. Тут была идеальная камера для ведуна – запаянная капсула. Даже сила Земли не ощущалась, видимо между полом и грунтом была прослойка искусственного материала, пластмассы например. Кто бы ее здесь не запер, он знал, как держать в плену подобных ей.
Ей оставили воду и еду. Ругаясь сквозь зубы, Маришка подползла к двери. Есть не хотелось, но жажда давала о себе знать. Кружка из нержавейки призывно поблескивала, мол, пей дорогая. Девушка не спешила снимать защиту и внимательно осмотрела воду. Так и есть, на дне извивались длинные тонкие черви, похожие на белые шерстяные нитки. Именно такими ее и стреножил кардинал. Ведунья усилила зрение, чтобы рассмотреть эту дрянь. То, что она приняла за торчащие ворсинки, было крючьями расположенными по всей длине червя. Фрагменты, похоже отрывали, но разрывы уже заживали, формируя крохотные рты, усеянные мельчайшими зубами.
По прежнему она не ощущала признаков жизни от червей. Но и техникой это не было. Просто червяки были мертвыми. В воде они кружились не просто так. Напрягая зрение до предела возможностей ведуна, Маришка увидела, как белесые твари охотятся на микроорганизмы в воде. Через пять минут наблюдения в кружке была стерильная вода, если не считать пяти мертвых, но голодных червей.
Вот почему она не учуяла клирика в больнице, в нем не осталось ничего живого, все сожрали эти твари, осталась лишь забитая копошащимися червями оболочка. Маришка бегло осмотрела пирожки, как она и предполагала, они кишели этими странными паразитами. Ради интереса, она попыталась убить одного, но ничего не получилось. Ведь невозможно убить то, что уже мертвое. Упругое скользкое тело червя, будучи раздавленным, собиралось вновь. А если разорвать его, то через какое-то время половинки отращивали рты на месте разрыва.
Девушку передернуло и она отползла в другой угол комнаты. Оставалось лишь ждать. Она знала, что друзья не оставят ее в беде. Значит надо продержаться до прихода помощи. Маришка постаралась устроить раненую ногу так, чтобы не беспокоить ее лишний раз и приказала себе заснуть. Снились ей кошмары о том, что она больше никогда не увидит Вовчика, а вместо этого будет тонуть и тонуть в копошащейся яме полной белесых червей.
Свежие комментарии