На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Время узнать правду!

7 483 подписчика

Свежие комментарии

Явление тети Стефани

Родители сочли Берни недостаточно большим, чтобы ехать на похороны тети Стефани, но вполне взрослым, чтобы остаться дома одному. Накануне мама долго висела на телефоне, узнавала, будет ли гроб закрытым, и еще почему-то спрашивала про какой-то паровой каток. Берни ничего не понял, но выяснять не стал: он был слишком занят перспективой завтра спокойно разложить железную дорогу посреди гостиной, проведя рельсы вокруг ножек стола. Из-за тети Стефани он не очень переживал, потому что видел ее всего три или четыре раза, и она с ним почти не разговаривала. Главным образом он помнил большую синюю шляпу, на которой сбоку красовалась огромная матерчатая пуговица. Берни еще долго раздумывал, для чего она нужна.

В этой самой шляпе тетя Стефани и явилась через час после того, как родители уехали. Она сама открыла калитку, и Берни, отпирая входную дверь, думал, как бы ей объяснить, зачем уехали родители и что сейчас ее здесь быть не должно. Конечно, он помнил передачу, которую показывали по телевизору зимой: в горах нашелся альпинист, которого уже перестали искать. Но того альпиниста никто не ездил хоронить. Словом, случилось что-то непонятное.

– Родители уехали? – не здороваясь, спросила тетя Стефани так, словно заранее знала ответ.

– Уехали, – ответил Берни. Держать гостью на пороге было невежливо, и он посторонился, пропуская ее в дом. – Заходите, пожалуйста.

Тетя Стефани шагнула в коридор, при этом животом толкнув мальчика.

– Папа с мамой поехали что-то там узнавать про паровой каток, – продолжил Берни, хотя его больше ни о чем его не спрашивали. Но он подумал, что тетя может понять намек, и тогда она что-нибудь объяснит.

– Глупости какие! – презрительно фыркнула тетя.

Она стояла, молча глядя на него сверху вниз, будто чего-то ждала. Только тогда он спохватился, вспомнив, что делали мама с папой, когда заходил страховой агент или кто-нибудь из соседей.

– Хотите чаю? – спросил он. Ему вдруг стало неуютно от мысли, что тетя может не захотеть чаю. Тогда она дальше примется смотреть на него с высоты своего роста и молчать, а он не будет знать, что делать. И, не дожидаясь ответа, он прошмыгнул на кухню.

У плиты Берни остановился. Где лежат спички, он знал. Но с родителями был четкий уговор: они не прячут спички, а он не берет коробок без спроса. Если он спросит тетю Стефани, это будет в счет? Теряясь в раздумьях, он вытащил из шкафа вазочку с печеньем. По крайней мере, это уж точно можно сделать. Предложит печенье, а сам тем временем подумает, как быть с плитой.

Берни повернулся к двери. Тетя Стефани стояла на пороге, загораживая ему выход из кухни и молча глядя на него из-под полей синей шляпы.

Берни замер, прижимая к себе вазочку.

– Не надо чаю, – сказала тетя.

Что же, хотя бы о плите можно было не думать. Берни бочком протиснулся мимо гостьи в коридор и быстро направился в гостиную. За его спиной слышались шаги. Тетя Стефани вошла в комнату за мальчиком и грузно опустилась на стул.

Берни поставил вазочку с печеньем посреди стола. Повернулся, чтобы сказать обычное «Угощайтесь, пожалуйста», но слова застряли у него в горле.

Железная дорога. Его железная дорога, разложенная посреди комнаты. Пара витков рельсов огибала ножки стола. Родители обычно ворчали, когда он так делал: они все время опасались наступить на паровоз. Тете Стефани это тоже не могло понравиться. Ей вообще не должна была нравиться игрушечная железная дорога. На весеннем пикнике она и на бадминтонные ракетки-то смотрела, поджав губы.

Гостья сидела, поставив ноги в синих матерчатых туфлях в паре дюймов от рельсов, и не сводила глаз с Берни. Тот, совсем смешавшись под ее взглядом, уставился на паровоз.

Тень от паровоза падала на ее туфлю. От самой тети тени не было.

Берни не разрешали смотреть ужастики. Не то чтобы запрещали, а просто говорили, что ему это пока ни к чему. Но иногда их смотрела его кузина Дейва, в гости к которой он часто ходил по выходным. И кое-что Берни знал.

– Тогда я принесу знаете что… – сказал он, мучительно вспоминая, что еще может понадобиться из того, что есть на кухне. Что угодно, из-за чего можно было бы выйти из гостиной! Идея пришла в голову совершенно внезапно. – Папино вино.

II

Он выскочил из гостиной. Идея с вином была не просто спасительна: она была гениальна! За вином надо было выйти не на кухню, а во двор.

Берни на цыпочках подбежал к двери, протянул руку и замер: ключа не было.

Он посмотрел на пол, на крючок, где папа держал запасной ключ от гаража, на тумбочку для газет. Ключа нигде не было.

Без особой надежды Берни схватился за ручку и толкнул ее. Дверь оказалась запертой. Должно быть, тетя Стефани повернула ключ и вынула его, пока он бегал на кухню.

Может, конечно, она сделала это машинально, подумал Берни, пытаясь не паниковать. Но все же, почему от нее не было тени?..

Он повернулся и, прыжком проскочив мимо открытой двери в гостиную, побежал в свою комнату.

– На надо вина, – успела крикнуть вслед ему тетя. Но Берни сделал вид, что не расслышал.

Он быстро снял с подоконника коробку с солдатиками и цветочный горшок, взобрался на стул и, поднявшись на мыски, дотянулся до щеколды на раме.

В соседней комнате скрипнул стул и что-то лязгнуло. Наверное, это тетя Стефани, вставая, задела железную дорогу.

Берни торопливо задергал тугую щеколду, при этом ногой зацепил коробку с солдатиками, переставленную на стол. С грохотом ружейного залпа маленькие пехотинцы и кавалеристы грянулись об пол и разлетелись по комнате. На мгновение Берни оцепенел, ошеломленный их предательством, а потом рванул щеколду что было сил. Она подскочила, больно придавив ему палец, и створка качнулась вперед. В коридоре послышались шаги.

Берни, отчаянно спеша, перелез через подоконник, ноги его повисли в пустоте. На несколько мгновений он замер. Шаги стихли на пороге комнаты, и Берни, зажмурившись, разжал пальцы.

До земли, оказывается, было всего чуть-чуть, и он не ушибся, хотя и шлепнулся, потеряв равновесие. Но в следующую секунду он уже летел к погребу, не слыша ничего вокруг и понимая, что ни за что на свете не решится обернуться.

Погреб обычно запирался только снаружи, и то не всегда, чаще он был просто прикрыт. Но именно там Берни сумел спрятаться так, что Дейв с другими ребятами не могли найти его целых полчаса, пока не закричали, что сдаются.

Мальчик скатился вниз по ступеням и спрятался за старой металлической бочкой. Если сжаться в комочек, то она загораживает целиком. Он уселся на каменный пол, обхватив руками колени. Это погреб. Такие, как тетя Стефани, не ходят по погребам. Они считают, что в таких местах живут крысы, мокрицы или еще какие-нибудь лягушки.

Наверху заскрипела дверь, и Берни зажмурился. Пол был холодным, но надо было терпеть и не шевелиться. Вообще не двигаться, даже дышать совсем тихо. И тут тетя Стефани догадалась сделать то, до чего не додумались ни Дейв, ни остальные мальчишки. Она щелкнула выключателем.

– Я тебя вижу, – сказала она.

Берни осторожно приоткрыл глаза и уставился на освещенную стену. Прятавшегося мальчика выдала его тень, и она сидела совсем рядом, возле тени от бочки.

По ступеням зашлепали шаги. Берни сжался в комочек, не сводя глаз с собственной тени. Он знал, что тетиной тени возле нее не окажется. Она появится без предупреждения.

И когда шаги шлепали по камню уже совсем рядом, Берни выпрямился, как пружина, и, со всей силы толкнув пустую бочку туда, где должна была находиться тетя Стефани, кинулся к лестнице.

Сзади загрохотало, и тетя резко что-то выкрикнула – наверное, выругалась. Берни не оборачивался. Он бежал, чувствуя, как сзади что-то падает и гремит, а потом, когда он уже добрался почти до самого верха, споткнулся, зацепившись за что-то пряжкой от сандалии. Отчаянно рванувшись, он высвободился и выскочил на свежий воздух.

III

Осеннее солнце показалось ослепительным после искусственного света в каменной яме. Берни захлопнул за собой дверь погреба, краем глаза успев увидеть, как по садовой дорожке кто-то бежит к нему со всех ног.

Дверь изнутри толкнули, и Берни навалился на нее плечом, цепляясь непослушными пальцами за массивный засов.

– Дай-ка я, малыш!

Сайлас Кроули, живший через два дома, подхватил засов и ловко продел его в пазы за секунду до того, как по двери изнутри яростно застучали кулаками. Берни сполз на землю. А мистер Кроули похлопал морщинистой рукой по крыше погреба, нашел замок со вставленным ключом, о котором Берни уже и не помнил, и привесил его на задвижку. Все это происходило под непрекращающиеся толчки и удары в дверь. Но теперь тетя Стефани могла колотиться об нее хоть до посинения. Или до возвращения родителей. Если гроб все-таки будет открытым, они же увидят, что ее там нет? А если гроб окажется закрытым, то они только подождут, пока его закопают, и поедут обратно. Да они, может, уже возвращаются.

Берни уселся на край каменной площадки рядом с мистером Кроули. Тот, видно, все-таки поволновался, и теперь сидел, покачивая седой головой, и сокрушенно вздыхал:

– Вот же ведьма!

Берни не ответил, осматривая свою сандалию. Она удержалась на ноге, и это казалось ему очень важным. Он ни за что не хотел бы, чтобы в распоряжении тети Стефани оказалось хоть что-то, связанное с ним.

– Чистая ведьма! – повторил мистер Кроули, попробовал усмехнуться, но вместо этого зашелся долгим сухим кашлем, похожим на треск ореховой скорлупы.

Берни замер, глядя на его башмаки, тоже не отбрасывающие тени, а перед глазами вставал осенний день год назад. Они как раз выезжали на улицу, чтобы отправиться на утренник, а на обочине, через два дома от них, стоял фургон похоронной конторы. Мама на секунду выпустила руль, чтобы похлопать сына по руке: «Что поделаешь, Берни. Мистер Кроули очень тяжело болел».

(с)Динара СЕЛИВЕРСТОВА

Картина дня

наверх