На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Время узнать правду!

7 483 подписчика

Свежие комментарии

  • Олег Самойлов
    Тяжко ребятам идти по хорошо оборудованной полосе обороны... Удачи вам, дорогие братья!!!Мощный прорыв ВС ...
  • Air
    Самый верный выход жидобандеровцам в навоз, удобрять Южные Русские земли до ляхской границы!«Пал смертью храб...
  • Air
    Что-то не вижу пожарных машин и кранов, нет медицинских скорых, и носилок с ликвидированными хохлобандеровцами! Похож..."Это вам за Москв...

В доме отца твоего..

...за окном зашелестел дождь, гулко отряхнулся гром за далеким горизонтом. В комнате стало темно, я задернул шторы и включил торшер. Санька принес блюдечко с молоком и поставил на пол.
- Мурка... кушай молоко. Оно же полезное. - кошка металась по дивану, облизывала живот, встревоженно мяукала. - Пап! Мурка не хочет.
- Ну поставь рядом.
- А кошки от родов не умирают? - испуганно спросил Санька.
- Да что ты? Они легко рожают.
Санька лег на живот и осторожно погладил кошку по спине.
- Мурочка... ты не переживай. Я тебе молочка принес. Пей.
Мурка благодарно лизнула его в ладошку и жалобно мяукнула. Она тяжело дышала, иногда скалила зубы... вертелась на старом одеяле и все время порывалась вылизать свой раздувшийся живот.


Котята родились после полуночи, когда Санька уже ушел. Один родился мертвым. Я положил его невесомое холодное тельце в коробку от обуви, вышел на улицу и закопал в саду, под раскидистым ореховым деревом. Когда вылез второй котенок, мне показалось, что он тоже не выживет. Уж очень он был слабым - светло-серый с еле заметными поперечными полосками, он полчаса лежал без движения, Мурка его старательно вылизывала. Иногда она протяжно и низко подвывала, будто звала вернуться. Я думал - он умрет, но в последний миг котенок разинул крохотный ротик и слабо пискнул. Писк был больше похож на шепот, но он был жив. Мурка тщательно вылизала малыша, торопливо съела послед - теперь тихонько урчала и подталкивала котенка лапой, прижимала к себе. Он нашел сиську и уснул причмокивая.

- А давай назовем его Телевизор?! - восхищенно спросил Санька. - Представляешь... котенок Телевизор. Ух ты... давай, папка?! А осень всегда желтая? - он побежал вперед и пнул кучу осенних листьев.
- Всегда. И еще мокрая.
- Как вода?
- Как вода. Но это только когда идет дождь.
- Пап... давай купим конфет. "Малибу". Вон тех.
Не знаю почему, но в киоске за поворотом, мой сын всегда выбирал леденцы "Малибу" с ароматом персика и йогурта. Мы купили десять штук и поделили поровну. В небе парусной громадой плыли белоснежные холмы облаков. Ветер был свежий и прохладный.


- Когда я вырасту, я куплю себе много конфет и буду есть только их.
- И на завтрак? - спросил я. Санька задумался о чем-то, и сказал:
- И даже ночью. А почему сегодня небо синее, а вчера было мандариновое?
- Вчера был закат.
- А сегодня закат будет?
- Вечером.
- А я увижу вечер?
- Конечно. Мы придем домой, посмотрим серию "Трансформеров" и начнется вечер. Солнышко будет садиться за горизонт и это будет вечер.
- А почему закат? - вдруг спросил сын.


Я рассказывал ему о солнце и облаках, о вращении планеты и смене дня и ночи - Санька слушал внимательно, в свои пять лет он умел слушать как никто. Я держал его теплую ладошку в руке и был счастлив. Когда мы проходили мимо строящегося дома, Санька долго смотрел на высотный кран. Потом он повернулся и сказал.
- Не пойму, зачем строить дома? Ведь люди все равно умирают.

...через пару недель котенок подрос и оказалось, что он умеет летать. Однажды он ползал по Мурке в поисках груди, неловко потянулся и вдруг повис в воздухе. Санька завизжал и захлопал в ладоши - Мурка жалобно мяукнула и лапой прижала его к земле. А вечером мы набросали в старую шляпу кусочки бумаги с разными смешными именами для летающего котенка. Тянул Санька. Вытащил бумажку "Капитан Малибу".

...иногда Кэп Малибу (Кэп! Кэп! кричал Санька) засыпал и медленно дрейфовал под потолок. Мурка тревожно скакала по мебели, забираясь на антресоль, и ловила это плавающее во сне чудо под потолком, осторожно хватала зубами за шкирку и пыталась спрятать его под диваном. Она любила его, но как заботливая мамаша явно не одобряла полеты.


Кэп Малибу полосатый малыш гонялся за мухами и солнечными зайчиками на стене, смешно подруливая задними лапами и тоненьким хвостом, с размаха влетал в пыльную матерчатую люстру... Санька зашелся от смеха, потом кувырок и еще кувырок, плавно вниз и на голову Саньке, смех и снова смех, солнце в окнах и дробление лучей на стене... чтобы снова ввысь и поймать вон ту большую жужжащую муху, врезаться в стекло - он лапой попробовал эту странную преграду... что там? почему не пускает? и снова с размаху - наш смешной летающий котенок больше всего на свете захотел за окно. Он мяукал и дрожал тоненьким хвостиком в нетерпении... пустите меня туда, там травка и черно-белые сороки, там небо и облака, я хочу в небо - он оглядывался на нас, на Мурку и каждый раз так жалобно мяукал, почти шептал... Мя! Он засыпал на подоконнике, сворачивался в клубочек и снова плыл во сне под потолок - Мурка приучилась окликать его... он просыпался и плавно пикировал к ней под живот и только шептал - Мя! летающий котенок хотел в небо. Сороки и воробьи манили его за окно - он накручивал жуткие виражи у форточки в диком нетерпении, носом тянул воздух свободы из щелки, смешно и недовольно урчал, будто взрослый кот, и молотил хвостом.

теперь...
теперь?
да, теперь, странное слово, можно покатать это колючее слово на языке, так вот теперь мне трудно засыпать.
По потолку шарит свет фар проезжающих машин, птицы уже уснули, вдалеке лают собаки. Я ворочаюсь, вспоминаю как Санька гонял ворон: вот он садится на корточки и крошит хлеб на асфальт, прилетают пара голубей и осторожно подходят близко, клюют крошки... вот он дергает Мурку за хвост, вот мы читаем книжку по Ослика Иа и Винни-Пуха, Санька заливается смехом, засыпает в обнимку с книжкой - рот приоткрыт... на виске под полупрозрачной, почти восковой кожей голубая пульсирующая венка. Воспоминания летят страшно и без остановки... врачи берут первые пробы крови, Санька бьется в истерике... Ольга сползает по стене, лицо страшно белеет. Врачи прячут глаза - им нечего сказать, а я стою как столб, ком в горле и мну в руке Санькину кепку. Я хожу по комнатам и заглядываюсь в проемы окон, на темные деревья и темное небо.

...я вошел в комнату и сразу увидел все. Все... все... все... Открытую форточку, Саньку на приставленном стульчике и Мурку рядом. Я понял, что попал на проводы. Как в старом мультике - он улетел, ах, но обещал вернуться, милый. Санька обернулся через плечо, без опаски. Что-то очень взрослое было в его глазах.
- Пап... Я отпустил его. Он очень просился.
- А как же он будет жить там?
- Не знаю, но папа! Он просился.
- Это был твой котенок. Что сделал, то сделал.
- Я думаю, что если он хотел уйти - значит, так нужно.
- Значит, так нужно - эхом ответил я. Значит, так нужно - и я тайком от Ольги смотрю на его старые фотографии. Значит так нужно - на фотографиях он всегда с нами.

...ночью прихожу в спальню. На прикроватной тумбочке лежит толстая книга в темном переплете. Сегодня в ней отчеркнуто несколько строк." В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: "Я иду приготовить место вам". И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я."
Я смотрю на Ольгу. Она спит беспокойно, разметав одеяло. В свете луны я вижу слезы на ее щеках. Она плакала во сне. И я думаю - как легко верить в Бога, когда его нет, когда он бросил нас, когда он молчит (почему он всегда молчит?) и можно думать о чем угодно и о тишине вокруг и пустом доме. Как легко его обвинять и как легко на него надеяться... как легко ждать от него хоть знак, хоть слово и как легко от него отвернуться.

...третий месяц. По средам и субботам в одно и то же время я прихожу к Сергею. Он усаживается в кресло напротив, неторопливо набивает трубку, долго и аппетитно раскуривает. Вкусный медвяный дым светлыми лентами плывет по комнате. Сергей внимательно смотрит на меня сквозь дым и молчит. Я тоже молчу. Он молчит легко, а мне эта тишина дается нелегко. Я не знаю, что нужно сказать. Он никогда не торопит меня, впереди три часа, долгих и нежилых как заброшенное кладбище поздней осенью, но все равно настает тот миг, когда он рассеянно смотрит в окно и говорит.
- Как прошел день?


Мне приходится отвечать. За одним словом следуют другие, и так мы медленно и неотвратимо разматываем эти пугающие вечера, и каждый раз я боюсь этих встреч. После них мне трудно найти Саньку. Он словно прячется от меня, будто я предаю его этими разговорами. В такие дни одиночество крепче обнимает мои плечи.
Сергей выбивает трубку в пепельницу и говорит.
- Скажите, Олег. Ваша жена видит Саньку?
Тишина в нашем доме дует мне холодом в затылок.
- Нет. Она не видит. Ольга не верит мне.

Ольга осторожно взяла санькины фотографии, сложила в коробку и положила в сервант. Мы сидели молча. Она погладила меня по щеке и тихо, словно извиняясь, сказала.
- Надо на кладбище к Саньке съездить... могилку подправить, помянуть. Одевайся, Олег.
Я посмотрел ей в глаза... И мне вдруг стало как-то очень неуютно в этом большом доме. Будто я промок под холодным осенним дождем. Я оглянулся вокруг - Саньки нигде не было. Было пусто и сумрачно. Мы молча оделись и поехали к нему на кладбище. Небо было серым и висело низко.

© Copyright: Станислав Теплов



Картина дня

наверх