Петр нажал кнопку на корпусе дозиметра, но тот и не думал включаться. Хлопок прибора о ладонь тоже не помог. Что-то явно умерло. Либо сам прибор, либо батарейки. Парень пожал плечами и закинул счетчик обратно в противогазную сумку. То, что тут нещадно фонило он знал без всякой электроники.
Смешно подумать: вот вышел из строя важный для выживания прибор, а ему на это дело совершенно плевать.
Никаких душевных переживаний. Совершенно. А ведь всего несколько месяцев назад он бы рвал и метал. Тогда ему не хватило всего полшага чтобы полностью слететь с катушек. Многим повезло меньше. Хотя это с какой стороны посмотреть... В любом случае, трудно оставаться спокойным человеком, когда весь мир вокруг тебя летит в труху.
Это на компьютере прикольно пошляться по руинам мира в каком-нибудь «Метро 2033» или «Фаллаут». Прикольно почитать книги Цормудяна, о горстке смельчаков рванувших от Москвы до Аляски с целью отключить ХАРП. А вот так, когда меньше чем за час вся твоя жизнь вместе с планами на будущее и взглядом на прошлое превращается в радиоактивную пыль… Нет, это не прикольно. Совсем. Можно сказать, паскудно это. И тогда едет крыша. Кулаки сжимаются и страшно хочется дать кому-нибудь по роже, просто потому что не понимаешь «почему?». Почему все, кто был тебе дорог сгорели или были похоронены под обломками жилых массивов, а ты вот выжил? Почему люди, еще вчера придерживающие друг другу дверь при выходе из подъезда, сегодня убивают друг-друга за консервную банку?
А еще в первые дни конца света страшно бесила мысль о том, что те кто устроил всю эту атомную вакханалию, с огромной долей вероятности, сидят глубоко под землей, в тепле и сытости, укрытые многотонными железобетонными конструкциями, и снабженные превосходной системой вентиляции. Эта мысль жгла сильней бушующих пожаров. И не понятно было, чего в ней было больше: ненависти к палачам цивилизации, скорби по погибшим или жалости к самому себе.
Может так и слетел бы с катушек, если бы не наткнулся в одном из подвалов на группу уцелевших. Саня, Оля, Миха и Максимыч, крепкий дедок, способный, казалось, на ровном месте из грязи и палок собрать любую нужную для выживания приспособу. Забота об этих людях отодвинула мысли о собственном горе на второй план. Нужно было действовать, а не посыпать голову пеплом. Так и удержался на этой стороне разума.
Да и были ли они, - думал он позднее, - те кто устроил конец света? Ну мало ли. Автоматика ошиблась, закоротило там что-то где-то. Астероид, свалившийся на Землю, был ошибочно принят за начало атаки. Да мало ли что могло случиться? Да если даже и существовали эти устроители конца света, то что? Важно ли это, если ничего назад вернуть уже нельзя, а он и его новая «семья» хотят есть? Нет. Не важно. Уже всё не важно. Всё, кроме «семьи» можно смело забыть. Нет ничего больше. Сгорело, как не было. И он тоже «сгорел». Ну и ладно.
Петя взглянул на прячущиеся в тяжелых облаках солнце и прибавил шагу. Не хватало еще под дождь угодить. С погодой в последнее время творилось чёрт-те что. То ли это было естественным явлением, никак не зависящем от того что натворил человек, то ли первым аккордом грядущей ядерной зимы, о реальности и возможности которой так любили рассуждать на всяческих «профильных» форумах различные доморощенные аналитики.
Идти было тяжело. Хрипел забитым фильтром противогаз, превращая парня в нелепую пародию на Дарта Вейдера. Куча тряпок, намотанных на тело в жалком подобии ОЗК, не столько предохраняли от фонящей пыли, сколько заставляли обильно потеть. В принципе, можно было идти без всех этих излишеств, в неотвратимости не столь далекого будущего с совершенно определенным его исходом Петя уже не сомневался, но Оля настояла. А раз она просила… Что ж, ради человека о в одночасье ставшего для четверых мужчин одновременно матерью, сестрой, дочкой и символом, ради которого не стоит опускать рук, можно было и потерпеть.
Идти оставалось не долго. Всего полтора квартала. Целью вылазки было чудом сохранившееся здание «Пятёрочки». От разграбления его спасли обильно фонящие окрестности и то, что основная масса выжившего народа давно ушла жить в метро. Миха божился, что слышал от одного бродяги, будто выжившие назвали пророком некого Дмитрия и стали организовывать станции-государства. Так это было, или Мишка откровенно фантазировал на тему понятно какой книжной серии узнать было не возможно. Их группа уйти в метро не успела.
Сначала ждали пока хоть немного осядет радиоактивная пыль и утихнут пожары, а потом оказалось что окрестные станции намертво запечатаны изнутри. К моменту когда Саня нашел открытую станцию все пятеро уже страдали от лучевой болезни. Патрульные из подземки замерили их фон и настоятельно посоветовали свалить куда-нибудь подальше. Хорошо хоть не расстреляли. Впрочем хорошо ли?
Петр задумчиво похлопал рукой по кобуре с наганом. Они подобрали его пару недель назад. В подвале. Рядом с двумя телами, нашедшими другой выход из сложившейся реальности. Следующие несколько дней в их берлоге почти не было разговоров, а потом как-то не сговариваясь все сошлись на том, что уйти вот так - это не выход. Что как бы плохо не было, но пустить себе пулю в лоб - это все равно что согласиться с доводами тех, кто решил нажать на пресловутую "красную кнопку". И пусть война никогда не меняется, но жизнь - никогда не сдается.
И все же порой, когда все засыпали а Петр стоял на часах у входа в их подвал, безнадежность тёмной пеленой накрывала разум. И тогда его посещала мысль, что если будет совсем тяжко, то он подарит друзьям последнюю возможность уйти из этого проклятого мира не дожидаясь пока начнет отслаиваться кожа. Ступая от лежака к лежаку ему потребуется не больше десяти секунд чтобы даровать им смерть. Смущало только одно. Вместе с Петей их было пятеро, а патронов в барабане всего четыре. Готов ли он взять на себя их грехи и остаться один в этом чистилище? На этот вопрос Петр ответить себе не мог.
Мрачные мысли отступили только когда впереди появились закопченные стены магазина. Одно время их группа собиралась перебраться сюда, но прикинув многие "За" и "Против", решили остаться в своей берлоге, а сюда наведываться за провиантом. Уж больно сильно фонило в округе. К тому же продуктовый магазин - это то место, где можно было нарваться на недобрых людей. О том что недобрых людей за последнее время сильно прибавилось говорили выстрелы, регулярно оглашавшие мертвый город, да найденные в вылазках растерзанные тела.
С трудом выждав полчаса в ближайших развалинах и убедившись что посторонней активности рядом с магазином нет, Петр подошел ко входу. По идее. сегодня с ним должен был идти Сашка, но вчера он умудрился подвернуть ногу, так что ходок из него сегодня тот еще. Максимыч за последнюю неделю сильно сдал. Миха, даром что семнадцатилетний, обладал ростом под два метра и соответствующим размером ноги. Его взрывом прямо в плавательном бассейне накрыло. И если найти какие-нибудь тряпки для него удалось, то с ботинками все оказалось намного сложнее. Так что Мишка редко покидал подвал, работая за постоянного дневного дежурного. Ну а Олю никто бы из них в вылазку и не отпустил.
Петя внимательно осмотрел вход в магазин. Оставленные ранее вешки были на месте. Еще раз оглянувшись по сторонам Петя открутил кусок проволоки, удерживающей рольставни закрытыми и, толкнув внутреннюю дверь, шагнул внутрь.
«Пятёрочка» встретила кромешной тьмой, с неохотой расступавшейся перед тусклым светом "подсевшего" фонаря. Рольставни окон были опущены, что давало скромную надежду на защиту содержимого магазина от радиоактивной пыли. Петр вспомнил сколько времени им с Саней потребовалось на вскрытие дверей и невесело усмехнулся. Сейчас у них на это просто не хватило бы сил.
Первыми в рюкзак полетели жестянки с тушенкой и сгущенным молоком. Проверенное годами сочетание продуктов, идеально подходящее для выживания в любых условиях. Следом туда же направились банки с кашами. Рыбные консервы игнорировались в принципе. Секундная остановка у разных быстрорастворимых супов и прочей лапши обогатили скарб кучей пакетиков «Супа со звездочками» и несколькими брикетами самого дешевого «ролтона». «Элитные» бомжпакеты были проигнорированы. Слишком большой объем при минимальном весе питательного состава. Так одной ходкой не отделаешься, а на вторую сегодня, если верить хмурящемуся небу, просто не хватит времени. Меж тем стеллажи с провиантом сменились хозяйственным отделом. В условиях некоторых проблем с коммунальными услугами влажные салфетки оказались настоящим спасением. Да и простая туалетная бумага уже становилась роскошью.
Отяжелевший рюкзак стал оттягивать руки. Чертовски хотелось добавить еще пару-тройку банок съестного, но Петр сумел себя пересилить. Нужно было идти "домой".
«Присядем на дорожку» - сказал парень сам себе, тяжело бухнувшись на место продавца-кассира. Покрутил в руках разную висящую вокруг мелочевку. Нашел пропущенную в прошлых вылазках упаковку батареек, закинул её в противогазную сумку к дозиметру и прочей необходимой в походе мелочевке. Огляделся. Внезапно ему пришла в голову мысль, что если расходовать продукты такими же темпами, и если это место больше никто не отыщет, то лучевая болезнь добьет их раньше чем голод. Мысль была одновременно настолько реальна, и, вместе стем, столь нелепа в своем внезапно-позитивном звучании, что Петр рассмеялся, а через минуту, в порыве нездорового веселья, и вовсе запел "не кочегары мы не плотники". Искаженные противогазом слова звучали комично, что вызвало повторный взрыв хохота. Так что, нахлобучив на себя рюкзак и потуже затянув лямки, Петя продолжал напевать известный мотивчик.
Парень потянул входную дверь на себя и в тот же момент песня оборвалась, превратившись в отборные ругательства. У дверей его ждали. Свора на половину облысевших собак с кровоточащими язвами и тягучей красной слюной. По всем приметам жить этим тварям оставалось не долго. Однако этого «не долго» с лихвой хватило бы на одинокого человека.
Петр немедленно захлопнул дверь, привалившись к ней спиной и в тот же миг два мощных удара сотрясли конструкцию из напрочь запыленного стекла и посеревшего пластика. Освободиться от рюкзака сразу не получилось, пальцы не хотели слушаться и никак не могли справиться с фурнитурой на лямках. Совладать с лямками и выбросом адреналина удалось только после нескольких глубоких вдохов-выдохов. Ну собаки. Ну неприятно. Но не банда же с огнестрелом на руках. Не на того свора напала, он все еще вершина пищевой цепочки. Все еще царь природы, если от нее хоть что-то еще осталось после его царствия.
Парень сбросил рюкзак с плеч, прижав им дверь, и метнулся к кассам за стулом. Поставив стул в распор к ручке, как это неоднократно показывали в фильмах, он снова продышался и попытался трезво оценить сложившуюся обстановку. Он заперт стаей оголодавших и озверевших «лучших друзей человека». Это минус. Второго выхода отсюда нет. Это тоже плюсом не назовешь. Умереть от голода или жажды тут не получится. Это явный плюс, НО. Стая вряд ли уйдет, раз почуяла добычу, а шум от нее может привлечь куда более опасную живность. Двуногую. А этого бы очень хотелось избежать. Значит надо прорываться. Тем более что его дома ждет голодная «семья», о которой нужно позаботиться, раз уж не удалось позаботиться о той... Другой.
Петр отбросил прочь ненужные мысли и попытался сосредоточиться на текущей обстановке. Насколько он сумел заметить, в своре было голов десять-пятнадцать. Внезапно вспомнился фильм «Пятый элемент», где герой Брюса Уилиса «вел переговоры» с главарем инопланетян с ходу прострелив ему череп, чем вынудил сдаться всю банду. Петя похлопал по кобуре, представил как он открывает дверь, спрашивает у собак которая из них главнная и разносит откликнувшейся череп. Картинка вышла сочная, но нелепая. Нужно было искать другой вариант.
Подергав для верности дверь и убедившись что она просто так не откроется парень принялся обшаривать магазин в поисках чего-нибудь подходящего. Первой мыслью было найти хозинвентарь, отломать и заточить ручку от швабры и используя её как копье, через приоткрытую дверь, перебить собак по одной. В то что после пары-тройки трупов псины не начнут держать дистанцию верилось трудом, а потому этот вариант был отброшен. Перестрелять всех не получится. Есть призрачный шанс, что шум и пара-тройка убитых испугает свору и собаки разбегутся, а что если нет? На всех патронов не хватит. Звук стрельбы может привлечь других людей и тогда прощайте запасы продовольствия. Петр взглянул на ровные ряды водки, стоящие недалеко от кассы. «А горит ли водка?» - подумал он. Вроде в голливудских фильмах из алкоголя делали зажигательные смеси. Но там обычно было виски, а не водка, да и верить голливудским фильмам... Зато в хозяйственном отделе он видел мешки с углями для мангала, если повезет, то там можно разжиться жидкостью для розжига, а уж эта штука обычно горит отлично.
Через четверть часа он уже стоял у дверей магазина двумя пластиковыми бутылками в руках. Внешне добыча была прозрачна как вода. Такая жидкость мгновенно вспыхивает и мгновенно прогорает. Петя бы предпочел что-то с парафином, но и так грех было жаловаться на судьбу. Еще немного подумав, Перт перелил содержимое одной бутылки в стеклянную тару отмотал с левой руки какую-то тряпку, и соорудил из нее запал. Получившийся «коктейль молотова» самим фактом своего существования, вселил надежду и уверенность в собственных силах.
Лямки рюкзака снова были затянуты на плечах. Намеченный план действий подразумевал толику удачи и много-много скорости. Бег в противогазе, тем более с забитыми фильтрами скорости не сулил. Поэтому противогаз отправился в сумку. Петр глубоко вздохнул и кровожадно осклабился, сам себя из последних сил уговаривая в том, что испытывает это азарт, а не панику. Пришла пора действовать. Для начала он освободил бутылку розжига от крышки и достал из противогазной сумки зажигалку. Очередная тряпка его импровизированного «защитного костюма» снова превратилась в запал, на этот раз просто накинутый на ручку двери, так чтобы его удобно было взять одной рукой, одновременно удерживая плечом дверь.
«Ну, поехали!» - выкрикнул Петя выбив ногой стул и привалившись всем весом к двери. В ту же секунду с той стороны, словно почувствовав изменившуюся ситуацию, мощно ударили. Ботинки пошли юзом по кафельному полу, щель между дверью и коробом стала расти на глазах. Не дожидаясь пока его сопротивление окончательно преодолеют парень с силой сжал пластик, направив вонючую струю в оскаленные пасти. Послышался одинокий визг, напор на дверь несколько спал. Пользуясь моментом Петр воткнул запал в уже полупустую бутылку, поджег его и вышвырнул емкость за дверь. На улице солидно хлопнуло. Одинокий скулеж сменился многоголосым визгом. Парень поджог запал стеклянной бутылки и распахнул дверь.
По улице метались горящие твари. Парочка тушек уже лежала на земле не подавая признаков жизни. Едва человек вышел на улицу в его сторону метнулась группа уцелевших животных. В ту же секунду звон бьющегося об асфальт стекла сменился яркой вспышкой и новой порцией визга.
Петр быстро опустил рольставни вниз, сунул кусок проволоки в отверстие и со всех ног бросился за угол здания и вперед, в сторону горы щебня и арматуры, бывшей когда-то жилым домом. Несмотря на внезапную эффективность зажигательной смеси человек не на секунду не сомневался, что его просто так не отпустят, а значит на относительно ровной дороге у него не было никаких шансов на спасение. Не успел он вскарабкаться и на пару метров, каксзади послышался яростный лай. Петя оглянулся. Со стороны магазина в его сторону неслись четыре здоровенных псины. Впереди всех с большим отрывом бежал здоровенный черный пес. Его шкура дымилась, а весь вид в целом вызывал в памяти фразу «адская гончая». Петр рванул из кобуры наган. Прицелится не удавалось, ствол скакал в руках как Билан на Евровидении.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Четыре пули в барабане. Четыре цели бегут к нему оскалив пасти. Вдох-выдох. Каждая пуля — это билет в другой мир. Билет простой, без выпавших волос, кровоточащих язв, внутренних кровотечений и всех тех ужасов о которых он когда-то читал в статье о ликвидаторах аварии на ЧАЭС. Тех самых первых пожарных, что рванули в центр катастрофы не раздумывая: стоит ли выполнять свой долг, и потом так страшно умирали в одной из московских клиник. Он не хотел такого для своей «семьи». Не хотел...
Вдох-выдох. «Каждая пуля — это билет. Максимыч, ты долго прожил на этой земле, жаль что уйдешь так страшно. Прости.» Выстрел! «Гончая» кубарем полетела по грязному асфальту поднимая облачко пыли.
Вдох-выдох. «Саня, друг, ты крепкий мужик. Ты поймешь, что по другому нельзя, да и не выбрал бы ты никогда легкого пути.» Выстрел! Второй пес упал рядом с первым.
Вдох-выдох. «Миха, братишка, ты молодой, крепкий. Вдруг тебе повезет, вдруг не понадобится этот билет.» Выстрел! Псина повизгивая поползла подальше от каменной горы, следом за ней тянулась красная полоса.
«Ольга... Ольга?!» - парень перехватил наган за ствол и, рванувшись к последней бестии, попытался ударить её рукояткой по голове. Пес извернулся, отпрыгнул в сторону и рванулся к шее человека. В последнюю секунду, падая навзничь, Петр успел выставить вперед замотанную в тряпки руку, на которой тут же сомкнулись зубы животного. Петя закричал. Выпавший наган зазвенел по осколкам кирпича и бетона. Пес снова попытался достать шею, и снова в его пасть подставили руку. Тряпки окрасились красным. Парень слепо шарил левой рукой в поисках выпавшего пистолета, но когда в ладонь лег осколок кирпича он не стал мешкать. Широкий амплитудный удар в череп заставил пса разжать челюсть. Человек тут же схватил его освободившейся рукой за шкирку и снова нанес удар. Удар за ударом, раз за разом, пока животное полностью не затихло.
Петр поднялся на ноги и огляделся. Рядом никого не было. Видимо эти четверо были единственными, кто решился пуститься в погоню. Либо звуки выстрелов разогнали других желающих полакомиться человечинкой. Жаль, конечно, что наделал шуму, но лучше уж так, чем превратиться в обед. Парень поднял пистолет и задумчиво посмотрел на тушку собаки. «Максимыч говорил, что во время службы на краснознаменном флоте бывал в Корее. Может что дельного приготовит? А впрочем, - махнул рукой Петр, - я сегодня не в той форме чтобы тащить на себе еще и это. Да и мало ли какой гадостью они все это время питались».
Путь домой был долог. Рука болела, но слушалась. Небо все больше хмурилось, ветер гнал по сухой земле пыль и мелкий мусор. Мелькнувшая было мысль о противогазе была напрочь отброшена. Он видел в каком состоянии была та стая. Только вопрос времени когда они сами превратятся в нечто подобное. Трясущееся и кровоточащее. А у них на пятерых остался последний патрон. Последний билет на экспресс в небо. Поэтому, пока была такая возможность, хотелось подышать полной грудью, а не сходя с ума от боли. Петр, был измотан. Вопреки обыкновению он решил пройти к «дому» напрямик, а не наматывать круги, пытаясь запутать возможный хвост. Подойдя к «берлоге» со стороны полностью уцелевшей стены он резко остановился. На всю ширину стены, яркий, чистый, явно недавно установленный, висел плакат: «Дом 2: апокалипсис. Построй свою любовь на руинах мироздания! Новые участники и любимые ведущие! Ежедневно с 6 до 22 часов на всех основных и резервных радиочастотах!»
Парень зарычал. В его руке появился пистолет. Выстрел резанул по ушам, но и после него верный наган послушно щелкал, отсчитывая пустые каморы. Петя перестал нажимать на спуск только когда получил крепкую затрещину от выскочившего на выстрел Сани.
«Ты чего, Петруха?! Что случилось-то? Зачем стрелял? Что с рукой?» - тряс он за плечи товарища.
Петр посмотрел на друга, на его действительно озабоченное лицо, а не дежурную участливую маску, которую все чаще можно было заметить до взрывов. Заметил ковыляющего к ним босоногого Миху, сжимающего в руках добытую где-то кувалду и ищущего источник опасности на который эту кувалду надо было применить. Увидел бегущую за ним Олю, кричащую о том, что Миша забыл в подвале тапочки и непременно порежется. Заметил выглядывающего из входа в подвал Максимыча. Старика пошатывало, но он все равно сжимал в руках кусок арматуры. Посмотрел на все еще зажатый в руке пистолет, на аккуратную дырочку где-то между глаз восторженно глядящей с плаката губастой блондинки, и хмурое небо, разродившееся первыми снежинками наступающей длинной зимы.
Последний билет был прокомпостирован, экспресс ушел. Больше не надо было задумываться на сложные темы бытия. И это было прекрасно.
© Thor
Свежие комментарии