Дорога стала каменистой и узкой. Совершенно незнакомой. Куда меня занесло? Уже битый час я кружил в поисках знакомой колеи.
Не мог я перепутать! Три года ездил на охоту именно в этот лес, может задумался и не заметил, как проскочил поворот?
Неожиданно мотор чихнул и заглох, автомобиль по инерции прокатился метров пятнадцать вперёд и встал.
- Только этого не хватало! - я машинально провернул ключ зажигания. Ничего.
«Придётся искать, куда ушло электричество», - подумал я и, как положено, первым делом заглянул в блок предохранителей. Целые. Пришлось вылезать из кабины. Осмотр двигателя ничего не дал, как и проверка аккумулятора.
Это же надо, сначала потерял дорогу, теперь подвёл автомобиль. Нужно было как-то выбираться.
Оценив обстановку, я понял, что это будет совсем нелегко. Вокруг, куда только доставал взгляд – ни души. Вдалеке, с полкилометра виднелся какой-то барак. Идти туда - единственное, что мне оставалось. Старый, заброшенный хоздвор, обломки сельхозтехники, разросшиеся бурьяны, тлен, ржавчина и пустота повсюду.
Обвисшие, слегка подбитые снизу мхом, ворота барака были чуть приоткрыты. Не знаю, чего мне хотелось там найти, но чувство - одно из тех, которое сродни любопытству, но гораздо более иррациональное, заставило меня шагнуть за порог. Мрачная, лишённая солнечного света пустота, подхватила меня в одно мгновенье. Запах чего-то едкого и пыльного ударил в нос, сознание помутилось и оставило моё тело…
Я очнулся от яркого солнечного света на маленьком холме, как понял потом. Саднило в затылке, губы пересохли, мне с трудом удалось приподняться. Встав на ватных ногах, я прошёл метров двадцать к краю холма. Там моему взору представилась совершенно неожиданная картина. Внизу, вдалеке расположился небольшой город.
Откуда он здесь взялся? Где это вообще находится? Куда я попал?..
Вопросы навалились целой гурьбой, но ответов не находилось. Машина…барак… Повернувшись назад, я попытался взглядом отыскать хоздвор, но позади меня был лишь лес. Стало не по себе. Городок, так городок, неважно, что со мной приключилось, там я наверняка смогу найти помощь.
Холм оказался довольно крутым. Перебирая ногами и хватаясь за пучки густой травы, которая то и дело вырывалась с корнями, мне кое-как удалось оказаться у подножья. Отряхнув одежду и обтрусив ссадины, я отправился в город по старой асфальтной дороге, густо усыпанной небольшими ямками и изрядно посеченной мелкими трещинами.
На окраине я оказался спустя минут тридцать. Слева, на небольшом пустыре, была заброшенная автопарковка. С полтора десятка автомобилей самых разных марок доживали на ней свой век под открытым небом.
Справа, пестря всеми цветами радуги, стоял небольшой, видимо жилой дом, обнесённый низким, не менее ярким, деревянным забором. У калитки в клумбе ковырялся маленький мальчик. Он что-то копал, иногда очень раздражённо помахивая детской лопаткой.
- Отлично! Раз есть ребёнок, значит, в доме должны быть и взрослые, - подумал я, - а, следовательно, можно узнать, куда обратиться за помощью.
Приблизившись очень осторожно, чтобы не напугать малыша, как можно ласковее и тише я поздоровался:
- Привет, меня зовут Руслан.
-Тр-руслан, - не обращая на меня внимания и коверкая букву «р» повторил мальчик.
Или не мальчик? При ближайшем рассмотрении меня смутили несколько серёжек в ухе и накрашенные разными цветами маленькие детские ноготки.
- Мама дома? Позови её.
Ребёнок посмотрел на меня совершенно безразлично и пробурчал себе под нос:
- Трлетья мама…
- Бесполезно! - решил я и начал искать на калитке звонок или домофон. Ничего подобного не наблюдалось, оставалось лишь позвать.
- Хозяева!!! - как можно громче крикнул я. Ребёнок мгновенно разразился диким истеричным плачем и бросился во двор. Навстречу ему из-за угла вышло нечто с недельной щетиной на лице и ярко накрашенными губами. Одето оно было в узкие обтягивающие штаны канареечного цвета; бордовые, высокие, с расстёгнутыми голенищами сапоги и рваную майку. Омерзительный вид довершало намотанное на голове полотенце в виде чалмы.
Увидев меня, оно всплеснуло руками и противным, дребезжащим голосом завопило:
- Милон, доченька, что случилось?!
К дребезжащему визгу присоединился ещё один голос, более грубый, но не менее истеричный:
- Вызвать блюстителей! Мужлан!! Стреляй!!! - послышалось со двора.
Мой рот ещё был открыт, в порыве объяснить цель своего визита, а ноги уже несли прочь.
Раздался выстрел. Я, что есть сил, бросился наутёк, втянув голову в плечи, петляя между небольшими деревцами и кустарниками, растущими вдоль дороги. Только забежав в первый попавшийся переулок, мне удалось взять себя в руки и отдышаться. Осторожно выглянув из-за угла трёхэтажного дома, я убедился, что погони нет. Что это было?! Версии, одна краше другой, плодились в воображении.
«Совпало!» - нашёл я самую убедительную. Мало ли, каких неадекватов можно встретить? Нужно искать дальше. И я отправился осматривать, дом.
Старый, ничем не примечательный, из красного кирпича с одним парадным. Слева от входа висела табличка: «Центр удовлетворения прав и желаний».
Ничего подобного видеть или слышать раннее о таком центре мне не приходилось. Подстёгиваемый любопытством, я уверенно ступил за порог. На первом этаже, как и полагалось, восседал вахтёр. Чистый, наглаженный мундир небесно-бирюзового цвета; странный картуз, неестественно высокий, с ромбовидным верхом и полированным, длинным как у бейсболки козырьком; малиновые лампасы на галифе; аксельбант и не меньше двадцати неизвестных мне медалей и орденов, расположенных на обеих полах кителя. Эту сюрреалистическую картину довершали нелепо закрученные, огромных размеров усы, словно приклеенные к круглому, чрезмерно упитанному лицу и шпага на правом бедре. Он медленно поднялся мне навстречу, и вяло поинтересовался:
- Куда?
- Мне нужна помощь, я заблудился… - это было всё, что мне удалось сформулировать на тот момент. Вахтёр слегка наклонил голову, приподнял за козырёк картуз и подумал пару секунд.
- Очень сложно. Пробуйте в отдел… - он запнулся, - нет, лучше к главному - это на третьем.
Затоптанные бетонные ступеньки привели меня на третий этаж. Из холла коридор расходился в обе стороны.
«Налево», - решила за меня интуиция и ошиблась. Хотя, пойди я направо, она бы тоже ошиблась. Почти на каждой двери, за исключением кладовых и уборных, висели таблички: «Главный инспектор по взаимоотношениям животных», «Главный инспектор, желающих альтернативы», «Главный инспектор конфликтов питания», «Главный инспектор…»
От этих «главных» голова пошла кругом. В этот момент одна из дверей открылась и из неё вышла женщина. После странной семейки и вахтёра, она показалась мне на удивление заурядной, если бы не чересчур яркий макияж и нелепая причёска или парик.
- Извините, - ринулся я к ней навстречу, - кто здесь главный?
Она с недоумением взглянула на меня, осмотрела с ног до головы и раздражённо буркнула, - здесь все главные.
Это никак не облегчило моё положение, пришлось пояснить:
- Мне нужна помощь… понимаете, я…
Она перебила, недослушав:
- Тогда вам на второй, в отдел определения, - женщина развернулась и, дав понять, что разговор окончен, удалилась.
Отдел определения на втором этаже я нашёл без проблем. В ярко освещённой солнечным светом комнате, за столом, глядя в окно, сидела девушка. Пёстрые, торчащие во все стороны конусы из волос с вплетенными перьями и кусочками меха; уши, увешанные причудливыми серьгами; наведённые серым тени скул. Толстый пучок амулетов и талисманов на самых разнообразных тесёмках и верёвочках, казалось, душили длинную тонкую шею.
Странная, не то рубашка, не то блузка, пошитая из кусков камуфляжа, бархата, кожи, шерсти и много чего другого, висела на ней балахоном. Первое, что пришло на мне на ум – нелепица.
- Разрешите, - негромко, но как можно увереннее, произнёс я.
Девушка развернулась и взглянула на меня правым красным и левым зелёным глазом.
- Конечно! Я уважаю ваши права. Что у вас?
- Мне нужны эвакуатор и автослесарь.
Она уставилась в монитор, - та-а-а-к… ничего нет. Уточните.
- Я хотел поохотиться…
- Удовлетворить желание причинить смерть? - перебила она.
- Если это важно… можно, наверное, и так сформулировать, - я немного растерялся.
- На ближайшую неделю всё забито! - отрезала «нелепица», но тут же исправилась, - хотя вот, можно поучаствовать в акции противостояния альтсексов или животнолюбов.
- Что?!! - изумление и шок в моём тоне и в выражении лица были нескрываемы.
Девушка уставилась на меня неописуемым красно-зелёным взглядом и спросила, - кексишь?
- Нет, но… мне всего лишь… - я сбивался и совершенно не понимал, чего хочет от меня это существо.
- Ладно, попробуем иначе, - сказала «нелепица» и вздохнула, - вы какой?
Моё терпение лопнуло. Изо всех сил сдерживая рвущийся наружу гнев, я вышел из кабинета. Бегом, прочь из этого дурдома! Так или иначе, я сам найду того, кто мне нужен.
Пройдя несколько кварталов, мне удалось успокоиться. Солнце было почти в зените, жаркий летний день набирал свою силу, чтобы к вечеру измотать всех. Высушить, выжать остатки сознания и воли, заставить мечтать о сумеречной прохладе и покое.
Я шагал, оглядывая всё вокруг и перебирая в мыслях увиденное за утро.
Что же это такое? Что за город? Почему люди такие странные? Что вообще здесь происходит? Вопросов было много, ответы отсутствовали.
Поглощённый этими мыслями я не заметил, как оказался у большого билборда. Яркая надпись гласила: «Каждому своё! Идеальное общество – гордость вселенной!». Очередное непонятное выражение добавило ещё один вопрос без ответа.
Столб, на котором размещался рекламный щит, был оклеен объявлениями: «Общество охраны комаров приглашает в свои ряды», «гневцы, помогите переселиться хотящим», «доложи блюстителям о нетерпимце», «создай свою группу - вырази своё я», «пластическая хирургия - мы можем сделать тебя уникалом»…
Безжалостное светило поджаривало мой и без того раскалённый мозг. Голова слегка закружилась. Чувство голода напомнило о себе с неистовой силой.
«Подкрепиться, отдохнуть, расслабиться», - построил я нехитрый план. Взяв волю в кулак, я отправился на поиски кафе. Оно оказалось неподалёку. Красивый, даже немного футуристический экстерьер приятно радовал взор. При входе висел плакат с кричащей надписью: «Все блюда вселенной!»
- Да, реклама есть реклама, - ухмыльнулся я и вошёл внутрь.
Интерьер полностью соответствовал экстерьеру. Не слишком броский и в тоже время не безликий дизайн. Чистота, просторный зал, живые растения в огромных горшках и приятная, освежающая прохлада.
Я сел за первый попавшийся столик. За соседним сидел толстый мужчина с зелёной косичкой и огромной цветной татуировкой на левом плече. Я огляделся. Привычных солонки и перечницы не оказалось. Вместо них, на чистой, светло-салатовой скатерти стоял пузырёк, напоминающий капли для носа, с надписью: «апатин». Большой экран, видимый для всех посетителей, транслировал новости:
- Радуйся идеальный город! - вещала диктор,
- Первая семья из пятнадцати согласных отпраздновала свадьбу!..
- Общая молитва поклонистов закончилась массовыми беспорядками! Блюстители задержали нескольких нетерпимцев!..
- Луна съедобна! Мнение ученика седьмого класса принято учёным советом, теперь учебники селенологии пополнятся новым параграфом…
- Слоник Иванов! Очередной гражданин стал уникалом! Хирургам удалось пересадить человеку хобот слона. Через неделю смотрите интервью с героем на нашем канале…
Новости сменились рекламой, и в этот момент меня осторожно окликнула официантка:
- Желайте.
«Видимо, она хочет принять заказ», - решил я и, вспомнив о рекламной надписи у входа, съязвил:
- Лучшее марсианское блюдо, пожалуйста.
- Какое именно? – невозмутимо и спокойно переспросила девушка.
- Лучшее марсианское, - ехидно продолжал упорствовать я.
- Укажите компоненты, - всё так же бесстрастно уточнила она.
- А сами вы не знаете?
- Параграф четырнадцать, закона о свободе личного мира обязывает вас описать желаемое блюдо. Ваш отказ повлечёт нарушение моего права не думать.
К такому повороту я был не готов. Судорожно перебирая возможные варианты ответа, я неожиданно почувствовал резкий, крайне неприятный запах, никоим образом не соответствующий заведениям питания.
Оглядевшись в поисках его источника, я остолбенел. Тот самый тип, с зелёной косичкой и татуировкой, жадно уплетал коричневую массу. Мои глаза выкатились из орбит. С перекошенным от ужаса и гнева лицом, я повернулся к официантке, которая всё также невозмутимо протянула мне тот самый пузырёк:
- Употребите «апатин».
Выхватив флакон из её рук я, что есть силы, швырнул его в конец зала.
- Он же ест дерьмо!!! Прямо в кафе!!! При всех!!! - истошно заорал я.
Теперь ужас и страх завладели её лицом:
- Нетерпимец! Вызывайте блюстителей!!! - истерично завизжала девушка.
Слова «нетерпимец» и «блюстители» мгновенно выстроились в моём сознании в логическую цепочку с негативным смыслом. Бежать! Как можно быстрее и куда угодно!
К моему преогромному удивлению, выскочив из кафе, я лоб в лоб столкнулся с «нелепицей» из центра удовлетворения прав и желаний. Ухватив меня за руку, она скомандовала, - за мной!
Мы бежали, петляя по переулкам и сворачивая в какие-то подворотни и арки. Наш побег окончился у подъезда старого заброшенного дома. Мы поднялись на самый верхний этаж. «Нелепица» открыла ключом одну из трёх дверей на площадке:
- Входи, - пригласила она.
Квартира была явно нежилой. Обшарпанные стены, лёгкий беспорядок, одинокий, стоящий посреди комнаты диван, большой пуф рядом с ним и столик. Я выбрал мягкий пуф и устало упал на него.
Девушка вышла из комнаты и через несколько секунд вернулась с двумя бутылками какого-то напитка.
- Держи, - она протянула мне одну из них, - жарко.
Я с опаской отвернул пробку и понюхал горлышко. Пахло приятно, чем-то вроде лимонада.
«Нелепица» заметила мой жест и искренне расхохоталась. Это шло в полный диссонанс с её внешностью. Красивый смех совершенно преобразил её, сделав обаятельной и милой.
- Я должен тебя поблагодарить. Спасибо, что помогла сбежать из кафе, - фраза вырвалась у меня сама собой.
- Ещё бы, - сделав глоток, ответила девушка, – ты совершил страшнейшее преступление, за которое жестоко карают - не стерпел человеческого права делать всё. Теперь тебя ищут. И если найдут… - она сделала многозначительную паузу.
Холодок пробежал у меня по спине и, разом потеряв всю свою мужественность, с истинным страхом в голосе я спросил, - что будет, если найдут?
- Тоже, что и со всеми. Отдадут гневцам.
- Кто такие гневцы?
- Те, кто реализует своё право и желание убивать.
- Право убивать?! – я опешил.
- Такое же право, как и все остальные, - совершенно спокойно ответила моя спасительница. - Человек является высшим существом, венцом творения! Следовательно, все его желания, как неотъемлемая часть комфортной и справедливой жизни, являются наиважнейшими для исполнения. Желание убивать не исключение. Но есть те, кто не хочет, чтобы их убивали, и это их право. Поэтому гневцам разрешено убивать нетерпимцев и хотящих. И если нечаянно убил поклониста-многожизника, тоже ничего.
- А это кто ещё такие?
Хотящие – это те, кто не хочет жить, но сами себя лишить жизни не могут. А поклонисты–многожизники считают, что могут жить вечно или верят в несколько жизней после смерти. Поэтому, если их случайно убить - это не является преступлением. Считается, что они где-то теперь живут. Это их право.
Я не верил своим ушам. Напиток в бутылке закончился и я, молча, закурил. «Нелепица» сидела на диване, нервно покачивая ногой. Мне, почему то больше не хотелось мысленно называть её «нелепицей».
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Инспектор регулирования удовлетворённостей, - не ответив на мой вопрос, сказала девушка. – ИРУ. Так и называй меня. Иру, - она встала, - нужно уходить. Могут начать искать, - с этими словами Иру выкатила из-под дивана ящик и достала из него какое-то жуткое разноцветное тряпьё, - тебе нужно переодеться, иначе тебя сразу заметят.
Выбора у меня не было, пришлось расстаться с любимым удобным камуфляжем и влезть чёрт знает во что. Иру нарядила меня в серебристое, короткое до колена трико, жилет из искусственного жёлтого меха и шляпу со стразами. Единственное, с чем я категорически отказался расстаться - это берцы. Она оценивающе окинула меня взглядом и одобрительно кивнула, - блистаешь!
- Как ваш вахтёр? - шутливо поинтересовался я.
- Вахтёр – позяк. Они оружием и мундирами блистают, а блистуны - одеждой и цацулями. Вообще блистают все, кто чем может. Главное – блистануть больше всех.
Мы покинули квартиру в заброшенном доме.
- Пойдём через центр, - уверенно сказала девушка. Сегодня там намечается «веселье» и блюстителям будет не до нас. Ничему не удивляйся и не засматривайся.
- А что сегодня будет происходить? - поинтересовался я.
- Противостояние животнолюбов.
- Кому они будут противостоять? - с недоумением и иронией спросил я.
- Друг другу.
- Это ещё как?! - мой тон выразил крайнее удивление.
- Очень просто, - спокойно ответила Иру и приложила палец к моим губам, - т-с-с. Ты не должен удивляться. Помнишь?
Я кивнул, а она продолжила:
- Вначале все животнолюбы были едины. Но со временем разделились. Любители собак разошлись во мнении - одни считают, что человеку можно есть собак, другие, что собакам можно есть людей. Потом появились защитники насекомых с требованием прекратить скармливать червяков рыбам. Любители птиц запрещают охотиться котам. Но самое главное - недавно приняли закон о том, что все растения являются живыми существами и их заступники требуют запретить кормить скотину. Теперь возмутились защитники баранов…
- Что это за бред?! - чуть не вырвалось у меня, но я вовремя осёкся. Мы подошли к пересечению двух улиц. Неподалёку расположились двое блюстителей. Сам перекрёсток был заполнен толпой. Стоял неимоверный шум. Люди с плакатами и флагами, портретами животных и растениями в горшках, что-то кричали друг другу, скандировали и угрожающе махали руками.
Один из стражей, заметив нас, вышел навстречу.
- На противостояние? - подойдя ближе, спросил он.
- Нет-нет, - быстро ответила моя спутница, - мы в парк - блистать.
Он одобряюще кивнул, - лучше обойдите по соседней улице. На всякий случай.
Мы немного отдалились от перекрёстка. Было слышно, как нарастает гул толпы, затем раздались резкие хлопки, крики и вопли. Я обернулся. Часть противостоящих рассеялась, несколько человек лежали на дороге в лужах крови без движения. В нашу сторону, держась рукой за живот, бежал мужчина. Его футболка быстро пропитывалась красным.
При этом все блюстители стояли на своих местах, безразлично наблюдая за происходящим.
- Почему они бездействуют? - обратился я к Иру.
- Их работа - следить за порядком. Каждый, кто пришёл на противостояние, реализовал своё право. Им нельзя мешать делать то, чего они хотят. Иначе блюстителя обвинят в нетерпимости.
Раненый мужчина упал, не добежав до нас шагов пятнадцать. Я ринулся было к нему, но Иру мгновенно схватила меня за руку, - стой, глупец,- прошипела моя спутница. Нельзя! Это расценят, как нетерпимость чужой боли. Она изо всех сил вцепилась мне в руку и потащила в сторону парка.
Мы обошли центральную аллею стороной.
– Не глазей по сторонам! - приказала девушка, - ты слишком яркий нетерпимец.
Пришлось повиноваться. С трудом сдерживая желание полюбопытствовать, я всё-таки пару раз глянул в сторону главной аллеи. Иру оказалась права – туда лучше было не смотреть.
Центр города остался позади. Улицы стали немноголюдны. Мои эмоции постепенно затихали. Близился вечер, солнце потеряло господство на небосводе. Мы шли рядом, не торопясь. Я осторожно разглядывал свою спутницу. Серые тени под скулами стёрлись за день, и теперь её лицо выглядело естественно и привлекательно. Я немного поколебался и задал вопрос, который назойливо донимал меня целый день:
- Зачем ты мне помогаешь?
- Нетерпимцев нужно спасать, с ними есть шанс всё исправить. Пока ещё есть… - не очень уверенно ответила девушка.
- Это что, у вас какая-то организация? Ты предложишь стать мне кем-то вроде революционера? -предположил я.
- Это ты решишь сам, - очень холодно отчеканила Иру.
Я не заметил, как мы покинули город. Теперь вокруг было тихо и красиво. Повсюду росли луговые травы, кое-где стояли одинокие раскидистые деревья.
-Куда теперь? - спросил я.
Иру вытянула руку и указала на что-то очень высокое вдалеке. Силуэт походил на старую водонапорную башню.
- А что там? - продолжал любопытствовать я.
- Скоро всё узнаешь, - ответила девушка и грустно улыбнулась.
Как-то неожиданно скоро мы оказались на самом верху старой смотровой башни. Она казалась такой высокой, что возникало странное ощущение возможности коснуться звёзд. Вечерний воздух нежно ласкал прохладой, терпкий аромат цветов и травы слегка дурманил. Я вглядывался в ночное небо, ощущая всю силу его величия. Где то в глубине сознания, словно пробуждаясь, пытаясь вылезти наружу из мусора и грязи обыденной рутины, зашевелилось нечто сильное и благородное. В этот момент Иру подошла ко мне поближе и, указав в сторону видневшегося вдалеке городка, резко сказала:
- Смотри!
Я начал вглядываться. Постепенно очертания домов стали резче, начали просматриваться освещённые фонарями улицы. Затем проступили окна и… стали различимы звуки…
Я отчётливо слышал жуткие стоны раненых на противостоянии, плач вдовы того самого несчастного, оставшегося лежать посреди улицы. Им на смену пришёл беззаботный хохот официантки с правом «не думать» и чавканье мужика с зелёной косичкой. Всё это заглушал пьяный, несвязный рык одурманенного водкой позяка, постепенно перешедший в беспомощный и нелепый вой поклонистов. Затем ещё и ещё... Дикие, утратившие наежду, полные боли и отчаяния вопли жителей «Идеального общества – гордости вселенной». Это было нестерпимо. Я попытался заткнуть уши, но звук шёл изнутри, из самого сознания. Мне захотелось заорать.
- Как?! Как это получилось?!! Ответь! - я тряс за плечи Иру.
Она осторожно высвободилась из моих рук и протянула мне бокал с чем-то крепким и ароматным:
- На, выпей, - сказала девушка.
Я жадно сделал большой глоток. Звуки слегка приутихли. Иру злобно смотрела прямо в мои глаза.
- Как получилось?!! Да очень просто!!! - гневно вскричала она, - и тебе это отлично известно!!!
Страх и беспомощность скрывались за этим криком. Взгляд, полный отчаяния, и скованные движения выдавали её истинные чувства. Рука сама потянулась обнять беззащитную девушку за плечи.
- Не бойся! Всё ещё можно изменить, нужно только решиться. Не испугаться борьбы, не продать себя… - я говорил уверенно и искренне, желая дать этому хрупкому, доброму существу почувствовать опору, не дать сломаться. Желание защитить легкоранимое создание вскипело с неимоверной силой, доведя каждый нерв и рецептор до неистового накала.
- Тебе нечего боятся! - со всей нежностью шептал я, прильнув к её щеке. Совершенно непонятным образом мы оказались в маленькой уютной комнате с диваном и камином. Пахло деревом, нежным ароматом женских духов и коньяком. Преобразилось не только пространство, «нелепица» теперь выглядела совершенно иначе. Стройную фигуру обтягивало элегантное, чёрное, вечернее платье, от чудовищной причёски не осталось и следа. Слегка волнистые, в меру длинные, пепельно-русые волосы, волнами, спадали на нежные, оголённые плечи. По-настоящему естественные, прекрасные изумрудные глаза, смотрели на меня с искренней надеждой. Алые, чувственные губы чуть подрагивали.
- Ты меня не предашь?.. - мольба и надежда звучали в её интонациях.
Я не понимал, что со мной происходит. Все мышцы были напряжены до предела, от небольшого пивного живота не осталось и следа. Нелепое облачение блистунов исчезло. Его сменил строгий, чёрный, идеально сидящий костюм. Шум чужих страданий в голове сменился восхитительной мелодией, которую никогда не написал ни один композитор. Музыка личных переживаний двигала мной…
-Кто ты? Кто?!! – это кричал уже не я…
Она прильнула в мои объятия, прижавшись всем телом, - взгляни на меня!.. Пойми, кто я!
Сопротивляться природе я больше не мог. Руки сами скользнули вдоль хрупкого стана. Губы коснулись тонкой шеи, безумие захлестнуло моё сознание. Животное проснулось, сметая на своём пути остатки человека… Покрывая поцелуями прекрасное лицо, я увлёк её на диван.
- Остановись! Подумай!.. - молило хрупкое существо, - нет! Не сейчас!!! - кричала она, но я не хотел слышать эти беспомощные крики.
-Моя!.. Моя!.. Моя!.. - стучало в мозгу.
С каждым толчком её тело становилось всё податливей, голова откинулась на бок и, под сползшей прядью волос за ухом, я увидел вытатуированные буквы. Они расплывались. Пытаясь их прочитать, я собрал все оставшиеся во мне силы. Тщетно… Что? Что же там написано?!
* * *
- Руслан! Русик! Ты что уснул?! Главный ждёт! - нервно тормоша меня за плечо, кричал мой первый ассистент Кирилл.
Вмиг исчезла ночь, прекрасная спутница и странный город… Только сердце продолжало учащённо биться, стараясь разогнать по венам остатки адреналина.
- Что там написано? - вырвалось у меня спросонья.
- Где?-, Кирил огляделся по сторонам.
-Не важно…Я зашёл в уборную, умылся, растёр лицо, пытаясь предать ему нормальный вид и отправился к директору.
Главный, как обычно, скользнул по мне своим безразличным взглядом и спросил:
- Идеи по поводу предвыборной кампании есть?
Собрав всю свою волю и ощетинившись, словно дикое животное, я уверенно ответил:
- Нет, Борис Борисович! Я не буду их пиарить. Я не хочу лгать людям!
Борисыч снял очки и уставился на меня в полном недоумении.
- Что ты несёшь, Руслан?! – не подразумевающим возражений тоном начал он, - журналист - это дар, призвание и, если хочешь, талант! - он достал из ящика стола конверт и слегка небрежным, но не оскорбительным жестом бросил его на стол. – Держи! У тебя был тяжёлый месяц. Это остаток за прошлую работу. Я не буду тебя отговаривать или убеждать, но подумай! У тебя есть два дня. Съезди куда-нибудь, отдохни. Буду ждать твоего звонка. Хитрить не буду – такие, как ты на дороге не валяются, - резюмировал директор.
* * *
Привычно повернув ключ, я вошёл в квартиру.
- Русик! Приветик! Как работа? - лукаво-наигранным тоном поинтересовалась Ирка.
- Достала! - непредсказуемо резко ответил я.
- Ой-ой-ой! Что случилось? - она выбежала из кухни, наивно и глупо полагая, что я поверил в её искренность. Мерзкое ощущение пустоты и отсутствие понимания зацепили раненое самолюбие.
- Ира, я больше не хочу! Не могу обманывать людей, я увольняюсь…
Она вскинула на меня широко раскрытые, бессмысленные глазищи:
- Бывает, ты не расстраивайся! Я тут ужин забацала, проходи, сейчас отдохнёшь, успокоишься. Ты главное не нервничай! Смотри! - не унималась она, - я тут платьице прикупила! - кокетничая безвкусным, уродливым балахоном, Ира раскорячилась передо мной в неимоверно противной позе. - И маникюр, для тебя сделала, - выставив вперёд руку, она продемонстрировала ужасные, наращенные ногти.
Я прошёл на кухню, изо всех сил стараясь сдержать эмоции. Улыбнулся на всякий случай и сел за стол.
- А давай мы с тобой на озёра поедем? - пытаясь перевести напряжённую ситуацию в другое русло, предложил я.
-Чего? бесцеремонно возмутилась она, - какие озёра?! Завтра у Шиловых праздник. Мы что, не пойдём?!
-Ира… - я пытался держать себя в руках, - так нельзя! Мы катимся в никуда!!! - гнев постепенно завладевал мной, становился моим хозяином, - к чёрту всё! Это не по-человечески!!! Нельзя оболванивать людей, нельзя пользоваться их глупой доверчивостью. Мы создаём общество жалких эгоистов, не знающих ничего, кроме собственного "я"! Подменяем знания верой. Стираем остатки человечности и сострадания!
Мы же ответственны за будущее! Каждой своей статьёй, передачей, фильмом - мы строим «завтра». Какое он будет у наших детей? Ты думала об этом?!
-Ну и? - презрительно бросила она, - и что теперь? В монастырь? Вешаться? Может, ты ещё что-то умеешь, кроме как искусно обелять подонков в своих статьях и передачах? Не ты ли этим кичился? На стройку пойдёшь или в шахты? Кто ты такой? Что ты ещё можешь? Уходи, но только ответь - на какие деньги ты будешь кормить этих самых детей?!
Ответить было нечего. Я вышел в комнату и набрал номер телефона главного:
- Борис Борисыч, я придумал слоган: «Партия - каждому своё!» Как Вам?
В трубке послышался одобрительный смешок:
- Я же говорил, что журналист, это дар! С таким посылом за них проголосуют все. Молодец, Руслан! Теперь они «наши»!
Я отбросил телефон и сел на диван. Веки опустились. Меня поглотило ощущение ничтожности и собственной беспомощности. В полудрёме всплыл образ хрупкой, беззащитной девушки. Я всматривался изо всех сил и, наконец, мне удалось разглядел надпись, вытатуированную за её ухом- Сonscientia.
©смолкар
Свежие комментарии