Я сидел в кафе Лувр на Народни, сочинял отчёт и пил шоколад с карамелью. Самую неприятную часть своей работы - написание отчёта об этой самой проделанной работе - я заливал сладким горячим напитком. Снующие туда-сюда туристы не мешали. Наоборот, как-то успокаивали и настраивали на деловой лад.
Я закончил свою писанину, поставил дату и подпись.
К моему столику подошёл мужчина в джинсах и синей рубашке. В руках он держал стаканчик с кофе.
- Можно к вам? - спросил по-русски.
Я кивнул. Шлёпнул указательным пальцем на кнопку «отправить» и отключил планшет.
- Вы Шестой? - спросил мужчина.
- Моя плохо говорить по-русски, - отозвался я.
Мужчина заморгал глазами. Волосы наполовину седые, лицо в морщинах. Среднего телосложения. Небольшая кожаная сумочка типа барсетки. Джинсы и рубашка не с вьетнамского рынка, фирменные. На руках часы Прадо.
- Я от Виолетты, - наклонившись ко мне, вполголоса сказал он, - она мне вас описала. И сказала, что вы здесь будете.
И я вспомнил. Две недели назад моя бывшая подопечная прислала мне смс: «Срочно нужна помощь. Где вас найти?» Я в ответ отстукал сообщение: «В ближайший месяц я пью кофе в Лувре на улице Народни в Праге с 10 до 11. Целую, Шестой».
И вот вместо Виолетты передо мной сидел немолодой мужчина.
- А вы кем Виолетте приходитесь? - спросил я. - И как там она, кстати?
- Я её двоюродный брат, - отрапортовал мужчина. - С Виолеттой всё в порядке, на седьмом месяце она, чувствует себя хорошо. Передаёт вам привет.
- Погоди, - перебил я мужчину, - они же в позапрошлом году родили. Второго ждут?
- Вторую, - поправил меня мужчина, - девочка будет. Решили, что один ребёнок хорошо, а два лучше.
- Молодец, Виолеттка, - порадовался я за свою бывшую подопечную, - сороковник разменяла, а ещё рожать собирается.
- Да, она молодец, - согласился мужчина, - это она меня за шиворот взяла и к вам послала. А то я уже и не знал, что делать.
- А тебя как зовут? - перебил я незнакомца. - И давай на ты. Меня Шестым зовут.
- Григорий, - представился мужчина, - можно просто Гоша. Мы с вами, судя по всему, одного возраста.
- А сколько тебе? - спросил я.
- Пятьдесят, - ответил Гоша и добавил: - Завтра исполнится.
- О, юбилей, - улыбнулся я, - и с кем встречать будешь?
- Один, - вздохнул Гоша, - я, собственно, с тобой и хотел поговорить по этому поводу. Мне Виолетта сказала, что ты поможешь. Буквально пинками меня к тебе вытолкала в Прагу. У меня мультивиза чешская. Виолетта так и сказала: это судьба. Я взял билет и полетел.
- А кузина не сказала, что у меня начальство есть и что я на работе вообще-то бываю? - спросил я.
- Сказала, - ответил Гоша, - но она сказала, что у вас свободный график и что вы поможете.
- Во внерабочее время могу, - кивнул я головой, - но не за бесплатно.
- Я заплачу, - сказал Гоша, - сколько?
Я усмехнулся. И подумал. По негласному правилу после выполнения очередного задания полагался отпуск. От одной недели до одного месяца. Судя по всему, месяца на Георгия будет мало. Но в нашем деле главное начать. А потом война план покажет.
- Плата у меня простая, - сказал я. - Когда надо будет, я в любое время и в любое место вызываю тебя, и ты выполняешь то, что я тебе скажу.
- Надеюсь, убивать никого не надо будет? - в свою очередь усмехнулся Гоша.
- Не знаю, - честно ответил я, - и кроме этого условия ты полностью выполняешь все мои распоряжения. Идёт?
- Идёт, - секунду подумав, ответил Гоша.
Я заказал нам по кофе и по штруделю. Удобно откинулся в кресле.
- Рассказывай, - сказал своему новому знакомому, - всё и без утайки.
И Гоша рассказал всё и без утайки.
Жил он на юге Московской области. Было ему почти 50 лет. Его жена была моложе его на 10 лет, звали её Таня. У обоих это был второй брак. Который длился уже 19 лет. Дочь Тани, Ларису, Гоша удочерил и воспитывал как свою. Она в настоящее время училась в МГУ, на факультете филологии. На выходные приезжала к родителям домой. Таня работала в администрации города, в архиве. Георгий в своё время был очень хорошим портным. Потом расширил бизнес. Открыл свой цех по пошиву одежды.
С тех пор как дочка уехала учиться в Москву, отношения между супругами начали охлаждаться. Секс постепенно сошёл на нет. Гоша старался как-то вдохнуть жизнь в семью, но всё было безрезультатно. А потом случилось то, что случилось. Как в плохом анекдоте. Гоша вернулся из командировки на день раньше. Не предупредив никого. Так получилось. Договор с партнёрами подписали в первый же день. Замечаний у них не было. Вот Гоша и рванул домой. Сюрприз сделать. Сделал.
- Я сначала даже не понял, - рассказывал Гоша мне свою до боли банальную историю, - не смог дверь открыть. Ключ в замке. Я позвонил, не открывают. А чувствую, что за дверь кто-то есть. Шорох какой-то, шёпот. Звонил, звонил в дверь. Всё без толку.
- И чем закончилось? - заинтересованно спросил я.
- Полиция приехала, - вздохнул Гоша, - жена не придумала ничего лучшего, как позвонить в полицию и сказать, что к ней в квартиру рвётся дебошир и угрожает убить. Сижу я на лестничной клетке с чемоданчиком и цветами, а тут наряд врывается. Бить, хорошо хоть, сразу не стали, документы проверили. И в этот момент дверь открылась, а оттуда мужичок вышел. А за ним Танюша моя. Мужик с её работы оказался, на 8 лет её моложе. Из соседнего отдела.
- А ты чего? - спросил я Гошу. - Морду кому-нибудь набил?
- А я чего? - вопросом на вопрос ответил он. - Я ничего. Мне противно стало как-то. Да и кого бить? Чтобы меня тут же оформили?
- Молодец, - похвалил я его, - мордобой никогда не помогал в решении проблем. А наоборот. Усугублял. Благоверная-то твоя что сказала в своё оправдание?
- Сказала, что это я во всём виноват, - усмехнулся Гоша, - что я занят только своим бизнесом, тканями, сбытом. Что я своих работниц трахаю. А она света белого не видит. И что больше не может со мной жить.
- А ты правда работниц трахаешь? - заинтересованно спросил я.
- Да нет, конечно же, - отмахнулся Гоша, - мои работницы штаны и рубашки шьют. И почти все замужем. Я на работе делом занимаюсь.
- То есть ты за всё время своей жене ни разу не изменял? - спросил я.
Гоша задумался. Отпил из кружки, пожевал штрудель задумчиво.
- Было два раза, по пьяни, - наконец-то сознался он, - но это давно было. Года через три после свадьбы. С одноклассницей своей. Но потом чувствовал себя как последняя скотина и поклялся сам себе, что больше никогда ни с кем.
- И ни с кем? - спросил я.
- И ни с кем, - подтвердил Гоша.
- А ты говорил, что секс сошёл на нет, - продолжал пытать я своего нового подопечного. - Как долго это длилось?
- Полтора года, - покраснев, сказал Гоша.
- Сколько? - я от неожиданности чуть не поперхнулся. - Полтора года? Без секса? И чем ты занимался всё это время?
- Рукоблудил, - окончательно покраснев, пробормотал Гоша, - иногда. А так терпел. Таня говорила, что возраст у нас не тот, что уже не молодые. Что ей уже не хочется. Что менопауза скоро, а я к ней, как молодой кобель, пристаю. А её это обижает как женщину. Я поэтому-то сразу и не понял, что она мне изменяет. Просто в голову такое не приходило. До того момента, пока на лестничной клетке с ментами и её любовником не очутился.
- Хорошо, - кивнул я головой, - а что дальше было?
- А дальше Таня собрала вещи и уехала к своей новой любви, - вздохнул Гоша, - а я остался. Пару дней бухал. И тут Виолетта как раз в гости нагрянула. Если бы не она, я, наверное, с ума бы сошёл. Каждый день за мной, как за малым ребёнком. И вот к тебе отправила.
- Понятно, - протянул я. - А ты сам-то чего хочешь?
Спросил, хотя уже знал ответ. Ответ у всех, за редким исключением, был один и тот же.
- Я хочу, - помолчав, сказал Гоша, - чтобы всё вернулось. Любовь, семья. Чтобы было всё как прежде.
Я довольно крякнул. Открыл свой походный портфель, покопался в нём. Достал ежедневник, осторожно вынул из него изрядно потрёпанный листочек. Протянул Гоше.
- Что это? - спросил он.
- А ты разверни и прочитай, - ответил я, - это ответ моего первого подопечного на мой вопрос, что он хочет. Много-много лет назад.
Гоша осторожно развернул листочек. На нём корявым почерком было написано: «Я хочу, чтобы было всё как прежде». И ниже моя приписка: «Никогда».
Подошёл официант. Спросил, не хотим ли мы ещё чего-нибудь. Гоша не хотел. Я заказал себе ещё штрудель. Он в этом кафе не хуже, чем в Вене.
- И что делать? - спросил Гоша.
- Понять, - ответил я, - понять, что как прежде не будет. Никогда. И что тебе надо строить новую жизнь. Без предателей.
- Мне 50 лет, - задумчиво сказал Гоша, - не поздно ли что-то строить?
- Никогда ничего не поздно, - сказал я, - тем более в 50. Ты так говоришь, как будто тебе на кладбище. Твой дед во сколько лет умер?
- В 79, - ответил Гоша.
- Срок жизни сейчас увеличился, так что прибавляй смело ещё лет 5-10, - сказал я, - итого у тебя в запасе ещё лет 35 как минимум есть. По-моему, за это время можно не одну, а несколько жизней прожить.
- Ты думаешь? - спросил Гоша.
- Я знаю, - ответил я, - давай-ка посчитаем твои активы и распишем твоё поведение на ближайшее время. Но тебе надо будет полностью придерживаться моих указаний. Шаг влево, шаг вправо - и всё насмарку. Вопросы есть?
- Вопросов нет, - ответил Гоша, - только жена сказала, что ей ничего не надо от меня.
- Гоша, - наклонившись к нему, проникновенно сказал я, - твой случай не уникален. Такое было уже сто тысяч раз. Поэтому открой уши и слушай. Первое. Не называй её женой. Как угодно, но не жена. Можешь по имени. Можешь просто тварь. Она тебе не жена. Она предатель. Второе. Это она тебе сейчас сказала, что ей ничего не надо. Потому что у неё одно место чешется и бабочки в животе порхают. А завтра коллега выпнет её на мороз с голой задницей, и она сразу же прибежит делить всё, что нажито непосильным трудом. Так что давай, без сантиментов.
- Хорошо, - кивнул Гоша, - из недвижимости у нас трёхкомнатная квартира в Протвино. Дача в Калужской области. Машина записана на меня. И двухкомнатная квартира в Праге. На меня оформлена.
- То есть как на тебя? - удивился я. - А твоя половина не в курсе, что ли?
- Не в курсе, - ответил Гоша, - я её два месяца назад купил. Деньги на счёт упали по старому контракту. Я уж и не надеялся, что выплатят. Ну, я и решил вложить их в недвижку. Чтобы с женой на старость была заначка. Хотел ей к нашему юбилею подарок сделать. На 20 лет.
- Отлично, - обрадовался я, - и никому не говори про эту заначку. Живёт кто в квартире?
- Нет, - ответил Гоша.
- Надо сдать, - распорядился я, - чего зря простаивать будет недвижимость? Я дам телефон своего риэлтора, Вадимом зовут. Запиши телефон. Две семёрки, три шестёрки, семёрка, три шестёрки. Но кроме него никто про эту квартиру знать не должен. Это твоя финансовая подушка безопасности.
- Хорошо, - сказал Гоша, - а с остальным что делать?
- Летишь домой, - начал перечислять я, - меняешь в квартире замки. Документы и важные бумаги прячешь в надёжном месте. В банковской ячейке или ещё где. Подаёшь заявления на развод и на раздел имущества. Фирма на ком?
- Фирма на мне и на приятеле, - отрапортовал Гоша, - но фактически руковожу всем я. Приятель лицо номинальное, и у меня от него генеральная доверенность.
- Оформляй всё на приятеля, - распорядился я, - а после развода и раздела - на себя. Но сначала посоветуйся с адвокатом. Есть у тебя толковый адвокат?
- Есть, - сказал Гоша, - друг мой с детства. Женька.
- Вот пусть Женька и займётся этими делами, - сказал я, - но помни: развод и раздел имущества - это разные дела.
- А Таня? - вдруг спросил Гоша. - Она на что будет жить и где?
- Насколько я помню, твоя бывшая работает, - прищурившись, сказал я, - и живёт сейчас вроде где-то.
- Да у неё там зарплата - слёзы одни, - сказал Гоша.
- А чего это тебя интересует, на что она будет жить? - возмутился я. - Твоё дело сейчас уберечь активы, пока у Татьяны крышу от молодого любовника снесло и она сама не соображает, что делает.
- По-человечески хочется как-то, - тихо сказал Гоша.
Я откинулся в кресле, задумчиво посмотрел на сидящего напротив мужчину.
- Твоё главное дело сейчас - уберечь то, что ты заработал за свою жизнь, - повторил я, - человечности тут быть не должно. Ты летишь в Россию и занимаешься тем, что я тебе сказал. Вопросы есть?
- Вопросов нет, - эхом откликнулся Гоша.
- Дальше, - продолжил я, - касательно тебя и твоего состояния. Бывшую в игнор. Все её вещи в коробки - и на нейтральную территорию. Все фотографии, фильмы, подарки - всё уничтожить. Знакомых предупреди, чтобы тебе о ней не напоминали. 19 лет - это не просто так. Это сильная эмоциональная привязанность. Которую надо разрушить.
- А если звонить будет? - спросил Гоша.
- Сбрасывай. Не разговаривай. Если всё-таки дозвонится, то говори, что занят, - сказал я.
- А с дочкой что? - задал очередной вопрос Гоша.
- А это же не твоя дочь, - ответил я, - чего ты её дочкой называешь?
- Я её с трёх лет воспитывал, - сжав зубы, сказал Гоша, - она мне как родная. Она сейчас учится, мы ей денег на жильё и на учёбу даём.
- Ты даёшь, - поправил я Гошу, - ты можешь и не давать. Попробуй один месяц не дать денег и узнаешь о себе много нового.
- Это жестоко, - сказал Гоша.
- Всего один месяц, - сказал я, - не бойся, с голоду не помрёт. Заодно узнаешь, что о тебе она думает. Кстати, с дочкой ты говорил о происшедшем?
- Нет, - ответил Гоша, - с ней Виолетта говорила. Я не смог.
- Поговори, - распорядился я, - и попроси не напоминать тебе о матери.
Гоша кивнул. Попросил принести ещё кофе.
- Теперь о здоровье, - продолжил я, - каждый день часа два у тебя будут занятия спортом. Что там у вас есть? Бассейн, спортзал, гаревые дорожки?
- У нас велосипед есть, - встрепенулся Гоша, - дочке покупали, Ларисе. Спортивный, хороший. Я иногда ездил. Тем более у нас есть где. Город в сосновом бору стоит. Есть где кататься.
- Вот утром час на велосипеде и вечером час, - подытожил я, - и не сачковать.
- Велосипед-то как моей ситуации поможет? - усмехнулся Гоша.
- Вот он-то больше всех и поможет, - серьёзно сказал я, - от дурных мыслей будет отвлекать. И мы же договорились, выполнять мои инструкции буквально и без пререканий. Кстати, что у нас с работой?
- Плохо у нас с работой, - развёл руками Георгий, - забил я на работу. Контракт хороший, а я всё не могу в себя прийти.
- Приходи, - кивнул я. - Свою бывшую - в игнор, и занимайся любимым делом. Сегодня созванивайся с риэлтором насчёт пражской квартиры. А завтра лети обратно на Родину. Подавать заявления на развод и дележи и заниматься спортом. Связь будем держать через скайп и через телефон.
- Так я только вчера приехал, - обескураженно сказал Гоша, - я хотел отдохнуть от всего, расслабиться.
Я внимательно посмотрел на собеседника, потом нарочито задрал рукав рубашки и посмотрел на часы.
- Родной, - сказал я Гоше, - я тебе инструкции и указания дал. Выполняй. А мне ещё отчёт надо писать.
- А эти инструкции точно помогут? - спросил Гоша.
- Точно, - кивнул я, доставая планшет и открывая дописанный отчёт, - мало того, я даже знаю, как всё будет развиваться. Люди ужасно предсказуемы, особенно женщины. У них не разум, а эмоции управляют всем. А это проще простого просчитать.
- И что же будет дальше? - заинтересовался Гоша, и предостерегающе добавил: - Это последний вопрос.
- Твоя бывшая через какое-то время надоест своему нынешнему, и он её выпрет, если не дурак, - наклонившись к Гоше, вполголоса сказал я. - Она очухается и попытается вернуться. Включив все свои ресурсы. И наверняка задействует дочку. И тут тебе главное не дрогнуть. Если не дрогнешь, то тогда она попытается у тебя отжать по максимуму движимое и недвижимое имущество. И потом, если ты всё выдержишь, ты поймёшь, что жизнь вертится не только вокруг твоей шалавы. А что в жизни есть вещи гораздо поважнее.
- Но я же останусь один, - тихо сказал Гоша. - Мне же уже 50 лет. Я никому не нужен. И вся жизнь у меня коту под хвост.
- Тебе всего 50, - возразил я, - всего-навсего. И у тебя ещё всё будет. Времени валом. Так что иди и не мешай мне работать.
Гоша встал. Записал мои телефоны и скайп. Расплатился за кофе и ушёл.
На следующий день я получил от него смс: «Приехал домой. Все думают, что я в Праге. Чиню велосипед. Вечером встречаюсь с Женькой».
Я отстукал ответ: «Поздравляю с юбилеем. Желаю успехов в личной и общественной жизни. Шестой».
В 20.00 стукнул Георгию в скайп. Тот сразу же откликнулся.
- На велосипеде сегодня катался? - сразу же спросил я.
- Нет, - растерянно сказал Гоша, - я только что от Женьки. Хотел сейчас юбилей бутылкой шампанского отметить. Закуску вот сооружаю.
- Алкоголь, табак и наркотики исключить полностью, - заявил я. - Сейчас поговорим - и на велосипед. И никаких «но».
- М-да, жёстко, - усмехнулся Гоша, - но сам этого захотел. Так что перетерплю без шампанского. Кстати, бывшая меня так и не поздравила. зато дочка позвонила.
- Что сказала? - поинтересовался я.
- Сказала, что в шоке от поведения матери и что она на моей стороне, - начал рассказывать Гоша. - А когда я ей сказал, что денег нет, то восприняла это спокойно. Сказала, что она откладывала на поездку в Крым летом с однокурсниками. Так что у неё пока деньги есть.
- Хм, - усмехнулся я, - значит, в отношении дочери я ошибся. Но всё равно информацией ни с кем не делись. Даже с ней. А сейчас марш на велик и вперёд по ночному городу.
- Есть, товарищ Шестой, - козырнул Гоша и отправился кататься.
Созваниваться мы стали с ним каждый день. Когда у меня в Праге было восемь вечера, а в Москве 10 ночи. Гоша коротенько рассказывал о прошедшем дне, делился впечатлениями о работе, о своих планах и о разных пустяках. Иногда его накрывали воспоминания о прошедшей семейной жизни. Тогда я в свою очередь рассказывал ему случаи из своей практики, иногда печальные, иногда весёлые. Гоша оказался интересным собеседником.
Его поездки на велосипеде также принесли свои результаты. Вначале вместе с Гошей стал ездить сосед, которому врачи настоятельно посоветовали сбросить вес. Потом к ним присоединились ещё несколько человек. Образовался своеобразный клуб, в шутку названный «Два колеса и 15 километров».
Незаметно прошёл месяц. Кончился мой отпуск, как обычно, внезапно. Сообщением сверху с указанием фамилии, имени и адреса. Адрес был в Новосибирске.
Я купил билеты. Собрал походный чемодан.
Только хотел позвонить Гоше, как раздался звонок от него. Он был задумчив и хмур.
Поздоровались.
- Ты был прав, Шестой, - сказал Гоша, - выпер мою бывшую её нынешний возлюбленный. Недолго музыка играла.
- А ты откуда знаешь? - удивился я. - У тебя же полный игнор. Или кто из общих знакомых довёл до сведения?
- Она сегодня ко мне приходила, - сказал Гоша, - только что ушла. Говорила, что была не права, что я самый лучший. Что виновата. Что она дура, что сама не знает, что с ней произошло. И что она хочет вернуть всё обратно.
- Смешно, - сказал я, - и что ты ответил?
- Я сказал, что мне надо подумать. До восьми часов утра, - понурив голову, сказал Гоша.
- И что ты ей скажешь утром? - спросил я.
- Не знаю, - честно ответил Гоша, - я же с ней почти двадцать лет прожил. Я до сих пор скучаю по ней.
- Она тебя предала, - напомнил я ему.
- Я знаю, - ответил Гоша, - утром пошлю её.
И отключился.
А я выругался. Вызвал такси и поехал в аэропорт. Там поменял билеты до Новосиба с пересадкой в Питере на билеты с пересадкой в Москве. Причём в Москве я задерживался почти на сутки. Отправил смс знакомой: «Ирка, прилетаю в 5.25 утра в Шереметьево. Мне нужна твоя машина. Целую, Шестой».
Прошёл досмотр, сел в самолёт. Полетел.
В Москве меня встретила злая и невыспавшаяся Ирка. Она швырнула мне ключи и документы от своего Лексуса.
- До дома-то хоть подкинешь? - спросила хрипло.
- Опаздываю, - виновато сказал я, залезая в машину, - доедь сама, пожалуйста. Я тебе вот подарков привёз. Бехеровки лимонной.
- Сволочь, - сказала Ирка, забирая у меня Бехеровку.
- Нет, - возразил я, - не сволочь, а ангел.
- Всё равно сволочь, - не согласилась Ирка.
Она развернулась и потопала к стоянке такси, маленькая и беззащитная в этот ранний осенний час.
А я через МКАД поехал в небольшой приокский городок, где жил Гоша.
Успел я вовремя. Прям аккурат.
Только припарковался, как увидел её. Жёлтый плащ, чёрные юбка и туфли. И белая блузка. В руках дамская сумочка. И пакет. В пакете конфеты и бутылка шампанского.
Она остановилась перед дверью и собралась набрать код на домофоне, но я остановил её.
- Таня, - сказал я, - не торопись.
Она повернулась, посмотрела на меня удивлённо.
- Вы кто? - спросила.
- Я Гошин друг, - сказал я, - он просил передать, чтобы вы уходили и больше никогда не появлялись в его жизни.
Её глаза сузились, лицо сделалось злым и некрасивым. Сразу же стали видны все морщинки, до этого умело замазанные тональным кремом.
- А сам он это сказать боится? - прошипела она.
- Не боится, - спокойно сказал я, - он просто воспитанный человек и не может сказать тебе то, что скажу сейчас я.
И я сказал. Зло и матерно. Сам не ожидал от себя, что вспомню и применю такие обороты из своей хулиганской юности.
Татьяна окаменела. Лицо у неё пошло красными пятнами.
- Да как вы... да как ты… - запинаясь, что-то попыталась сказать она.
- Пошла вон, - перебил я её, - и чтобы я тебя тут никогда не видел.
Волосы у меня на голове встали дыбом. Глаза покраснели. Я оскалил рот. Из которого полезли клыки. Кстати, это очень больно. Когда надо, чтобы клыки выросли в течение нескольких секунд. Очень больно. Так, что я даже заскулил от боли. Или зарычал. Не знаю.
Потому что Татьяна после моего рычания очнулась, ткнулась было в закрытую дверь подъезда, взвизгнула, подпрыгнула и ломанулась через палисадник за угол дома.
Я спрятал клыки, закрыл рот, пригладил волосы.
Поднял голову. На балконе второго этажа стоял Гоша с отвисшей челюстью.
- Код у вас какой? - невозмутимо спросил я.
- 1942, - ответил Гоша.
Я вошёл в подъезд, поднялся в квартиру. Гоша позвонил на работу и сказал, что задержится.
Сели попить чай.
- А ты точно ангел? - спросил Гоша, косясь на меня.
- Точно, - ответил я и подал ему удостоверение, - вот тут написано. Ангел. Шестой. Дата, печать. Всё как полагается. Я могу даже карающий меч использовать, но это в совсем крайних случаях. Когда уже никакие другие методы не помогают и надо покарать. Вытащил меч - значит руби.
- Понятно, - ответил Гоша, возвращая удостоверение, - только я бы и сам мог.
- Я с гарантией, - сказал я, - чтобы не возвращалась. А то у меня сейчас работа началась. Контролировать тебя плотно не смогу. Как бы ты обратно предателя в дом не привёл.
- Не приведу, - пообещал Гоша, - да и она вряд ли ещё попросится.
- Вот и правильно, - сказал я, - а то, бывает, человек поведётся на сказки про «явсёпонялаибольшенебуду», а через несколько лет всё возвращается на круги своя. Люди, они ведь постоянные. Их не переделать.
- Это я понял, - кивнул головой Гоша, - хотя желание начать с ней всё сначала было очень сильное. Я чуть не согласился. Но потом подумал, хорошенько подумал. И понял, что не смогу с этим жить.
- Молодец, раз понял, - похвалил я его, - но особенно не радуйся. Качать тебя ещё будет долго. От эйфории до лютой депрессии. Поэтому соблюдай все мои указания и про велик не забывай.
- Да как тут забудешь? - усмехнулся Гоша. - У нас это уже стиль жизни. Каждые выходные планируем, куда поехать. Жалко, зима скоро начнётся. Не покатаешься особо.
- Зимой есть лыжи, - возразил я ему, - или просто в спортзал на беговую дорожку или велотренажёр.
Гоша улыбнулся.
- Придумаем что-нибудь, - сказал он, - не переживай. У меня сейчас идей полно. От велопрогулок до новых моделей рубашек. Кстати, давай линию «Шестой ангел» замутим. Я думаю, эта тема будет интересна. Крылья там, лейбы, вышивка.
Я поперхнулся чаем.
- Боюсь, руководство будет против, - сказал, утирая рот салфеткой, - но я подумаю. Если что, мои шесть процентов.
- Договорились, - обрадовался Гоша. - Кстати, а почему Шестой? Что за фамилия такая?
- Это от предков, - сказал я, - в Тульской области они жили. Тут недалеко, Заокский район. Изначально фамилия была Шестов. А номер дома был шестой. И при переписи населения, ещё во время коллективизации, вместо Шестовых записали Шестой. Не совсем грамотный писарь был. Из красноармейцев. И даже бумагу выдали. Семья была зажиточная. И когда пришли раскулачивать Шестовых, мой прадед достал бумагу и сказал, что они Шестые. Раскулачивальщики со списками сверились. Нет таких. И ушли. А фамилия осталась.
- Интересно, - сказал Гоша, - а я о своих предках не много знаю.
- Вот и займись этим как-нибудь, - посоветовал я ему.
После чего поблагодарил за чай. Оделся. Сел в машину и уехал. Обратно в Москву. Где меня настигло сообщение от Референта М: «Шестой, вы где шляетесь? Почему не на месте?»
Я честно ответил: «Перепутал рейсы, искуплю, не сердись, целую, Шестой».
А потом я улетел в Новосибирск. Где и провёл зиму. А потом и весну. Склеивая разбитые судьбы.
По вечерам я, как обычно, созванивался или списывался с Гошей. Уже не каждый день. Но раз в неделю обязательно.
Его развели. Квартиру они поделили на две однокомнатные. В разных концах города.
Татьяна, по слухам, уехала в Москву. Но мой подопечный уже не интересовался её судьбой.
Он готовился к новому сезону. Купил себе байк. Всё у него было хорошо.
Только однажды, в один из наших последних сеансов связи, он сказал мне (видимо, давно хотел спросить):
- Шестой, почему так? - голос его звучал глухо и больно. - Почему люди предают? Я же теперь не могу никому до конца доверять. Особенно женщинам. Мне так и жить одному?
- А тебе плохо одному? - вопросом на вопрос ответил я.
- Нет, мне очень хорошо одному, даже лучше, чем было в браке, - чуть подумав, ответил он, - но иногда накатывает. И мне становится грустно.
- Раз хорошо одному, живи один, - сказал я, - должно пройти время. Чтобы ты оттаял. Тем более, я в социалках видел твои последние фотки. Там постоянно какая-то девушка рядом с тобой мелькает.
- Да это несерьёзно, - покраснел почему-то Гоша, - мы просто спим вместе. А так живём отдельно. Нас так устраивает. Да и молодая она для меня. Тридцати нет.
- Ну, раз устраивает, так и спите дальше вместе, - рассмеялся я. - Ты не заморачивайся насчёт с кем жить и зачем жить. Просто живи.
- А я и живу, - улыбнулся во весь экран Гоша, - и это так классно.
- Я вижу, - сказал я, - молодец. Виолетте привет передавай от меня.
- Обязательно, - сказал Гоша и отключился.
А я вошёл в сеть, проверил почту, ответил на неё. Почитал Фейсбук. Потом подумал-подумал и написал секретарше Главного мессагу: «Референт М, а вы умеете кататься на велосипеде? Целую, Шестой».
Свежие комментарии