1.
После завтрака бабушка велела Котьке надеть длинные брючки и новую рубашку:
- Сейчас мы с тобой пойдем на похороны, - сказала она необычно-торжественным голосом. – Умер дядя Ваня, Полинкин отец. Смотри, Котя, веди там себя смирно. Как станут угощать - не спасибкай, а скажи «царство небесное».
Понял? Повтори!
- Царство небесное, - повторил Котька и тут же засыпал бабушку кучей вопросов: скажи да расскажи, что это за царство такое!
Бабушка объясняла, но как-то путано, непонятно. Из её слов выходило, что царство то - самое что ни на есть расчудесное. Попадают туда святые люди, которые с самого детства слушались старших, состояли в обществе чистых тарелок и не раскручивали до последнего винтика бабушкин будильник, даже если тикал он только в положении лёжа, и на нём давным-давно облупилась вся краска. А ещё праведники - это те, которые всегда только правду говорят.
Но когда Котька напомнил, что за завтраком съел не только всю кашу, но и бутерброд с маслом и спросил, может ли он рассчитывать на дивное царство уже сегодня, - она замахала на него, как на приставучую муху и, часто крестясь в сторону икон, взмолилась: «Господи, не слушай дитё неразумное!». Вот и пойми её, после этого!
По дороге, он то и дело задирал голову вверх, пытаясь рассмотреть неведомое царство, но ничего необычного на небе не увидел, только, споткнувшись, свалился на дорожку, больно ударился коленкой и запылил штаны. Бабушка, отряхивая его, привычно попеняла, что её внук - неслух и луковое горе, а потом, крепко сжала его ладошку и уже не выпускала до самого Полинкиного дома.
А там царила суета. Котька никогда ещё не видел в деревне столько людей одновременно. Взрослые небольшими группками толпились на улице у забора, негромко переговаривались и поглядывали в сторону дома. Между ними деловито сновали местные мальчишки, Котька даже увидел парочку своих друзей, но подбежать к ним не удалось – бабушка, всё так же цепко удерживая его руку, направилась прямо в дом.
В доме все двери были открыты настежь. Котька, едва переступив порог, сразу вспомнил, что был здесь, когда в прошлом году приезжал к бабушке на лето. И Полинкиного папу вспомнил, веселого патлатого дядьку. Именно с ним, с дядей Ваней, они с папой ездили на рыбалку. И жгли костер, и варили юшку, и купались в вечерней тёмной реке…
Навстречу им, словно, ниоткуда, выплыла круглая старушка, которую бабушка назвала Андревной. Увидев их, она всплеснула руками, и так быстро притянула к себе и чмокнула Котьку в макушку, что он даже не успел увернуться. А она уже принялась обниматься с его бабушкой, и они как-то сразу зарыдали:
- Горе, горе-то какое! – качала головой бабушка.
- Покииинул нас Ванечкаааа. Осиротил наас – причитала Андревна, - обездолииил.
Мимо них ломанной черной тенью проскользнула молодая женщина, и бабушка, кивнув в её сторону, спросила, понизив голос:
- Как она?
- Дак, чего ж теперь поделаешь? Догулялся зятёк, допился. Уж и просили его, и молили… Ах, - вздохнула тяжело старушка, - всё водка, губительница… Верку – жаль. И с ним особой радости не знала, а всё ж при муже была. А теперь, как жить? Как дочку одной подымать!?
- Каждому свой срок отмерен, - вздыхала бабушка. - Ничего, Андревна! Верочка твоя совсем ещё молодая – двадцать семь лет - это, что? возраст? Бог даст - встретит ещё свою судьбу.
- Твои слова да Богу в ушко! - согласно кивнула головой старушка.
Бабушка подтолкнула Котьку к креслу, стоящему в углу у окна, и велела подождать её здесь, а сама, горестно охая, вместе со старушкой прошла в глубь большой комнаты, где на столе возвышался гроб. У его изголовья сидела женщина, низко склонив голову над, лежащей у нее на коленях, раскрытой толстой книгой, и шевелила губами. На высоком темном комоде, перед обвитой черной лентой фотографией, плакала свеча. В комнате было сумрачно и душно.
Котька заерзал, пытаясь, глубже вжаться в кресло и вдруг почувствовал, как сбоку его кто-то дергает за рубашку. Он осторожно повернул голову и увидел сидящую на полу девочку.
– Полинка! - вскричал было он. Но она приложила палец к губам, а потом указала на место рядом с собой. Котька оглянулся на бабушку, убедился, что ей сейчас не до него и соскользнул за кресло.
- Ты чего тут прячешься? – спросил он.
- Жду когда все уйдут, - зашептала Полинка. - Я тогда всё-всё папе расскажу, как они его хотят в землю закопать, и тогда-то он точно проснётся.
- Как закопать? - поразился Котька. - Он же должен на небо, в царство небесное… - и замолчал, увидев, как наливаются слезами её глаза.
- Неет! - замотала она головой и вдруг,больно ударив его в грудь острым кулачком, зло зашипела: «Уходи!». Котька отполз от неё, забился в самый угол, но Полинка, порывисто сопя, всё продолжала и продолжала его колошматить…
И тут, в комнату ввалилась куча народа.Беспокойно заметался язычок свечи. Со всех сторон зашелестело:"Господи, Господи, Господи ....".
Мужчины, приладившись, подняли на плечи и стали выносить гроб из комнаты. И сразу заголосили женские голоса...
Полинка, высоко вскрикнув, выскочила из их, с Котькой, укрытия и бросилась под ноги впереди идущего мужчины. – Папа! Папочка! – закричала она так страшно, что Котька, не выдержав, тоже заревел во весь голос.
2.
Ночь прошла тревожно: Котька метался, вскрикивал, бормотал что-то несвязное. Его бабушка,оглаживая и баюкая внука, кляла себя: «И зачем только я, дура старая, взяла внучкА на эти похороны… Это местным пацанятам такие события не в новинку - народ в последнее время, как мухи, мрёт, - так нагляделись. В деревне жизнь течет нараспашку, а Костик – малЕц городской! Что он там, в городе видит? Одни машины! Ох, не заболел бы!»
Уже утром, управляясь по хозяйству, всё заглядывала к нему в спаленку, ревниво всматривалась в дрожащие тени на его лице да прислушивалась к дыханию. Нет, всё - слава Богу, - страдальческая гримаска, исказившая лицо внука и, так испугавшая её среди ночи, исчезла. Внук разоспался и теперь спокойно посапывал. А, проснувшись, как всегда подбежал к бабушке за утренней лаской.
- Давай-ка, голубок, умываться! Водичка, водичка, - стала приговаривать бабушка, сливая Котьке воду из ковшика, - умой наше личико! Чтобы щёчки краснели! Чтобы глазки блестели! Чтоб смеялся роток и кусался зубок!
-Ба! Не надо! Я уже большой!
- Большой, а опять один нос мочишь! Ну-ка! – она, захватив широкой ладонью воду, сама умыла ему лицо! И Котька, фыркнув, как жеребёнок отскочил в сторону, замотал головой, смеясь и крича: «Всё, всё, хватит!». Но после завтрака вдруг притих, призадумался.
- Ба, а мой папа тоже умрёт? – вдруг спросил он.
- Неет! Что ты! Вернее, конечно, со временем все люди умирают. Но, это еще не скоро будет, ты не бойся, внучек! Не бойся!
- И ты умрешь? И мама? – допытывался Котька. – И я? Я, тоже, в царство небесное?
- Бог даст - ещё поживём! А ты, моё солнышко, будешь жить долго-долго. Вот на будущий год пойдешь в школу, выучишься, станешь работать, женишься, потом станешь папой, а со временем – дедушкой.
- А кто должен говорить, давай поженимся: мальчик или девочка!? Если Полинка мне скажет - можно я не буду на ней жениться? Она дерется больно!
- Конечно, не женись! Ты себе другую, смирную жену найдёшь! – улыбалась бабушка.
Ближе к полудню Котька, улучив минутку, когда бабушка занялась огородом, влез на стол и дотянувшись губами до края пахнущей ладаном щеки Спасителя, горячо зашептал:
- Боженька! Услышь меня своим ушком! Пожалуйста, пока я не вырасту большим, не забирай в небесное царство папу, маму и бабушку! Оно очень хорошее, твоё царство, но у тебя там и так много народа: и святые, и праведники, и дядя Ваня. А я без папы ни велосипед починить, ни модель собрать не смогу! Мама мне книжки читает и меня читать учит, а на нашей бабушке весь дом держится. Так что, сам видишь, мне без них никак! Я их очень-очень люблю! А я тебе за это буду хорошо себя вести а, когда пойду в школу - хорошо учиться, и ладно, даже на Полинке поженюсь, если она попросит. Договорились?
Котька, как учила бабушка, перекрестился и, немного отстранившись, встретился с внимательным Его взглядом. Котька от напряжения моргнул и Спаситель одобряюще моргнул ему в ответ. И стало понятно: все в порядке – договорились!
© Copyright: Елена Лозовая
Свежие комментарии