Основная претензия ко всякого рода галлюциногенам, которую высказывали в беседе со мною любители отвала бошк и форсированных прорывов в астрал — это их непредсказуемость. Мол, делаешь предзаказ на суккубочку аппетитных форм и классического суккубского поведения, а рискуешь заполучить какого-нибудь суперозабоченного ёкарного бабая комплекцией в полтора Валуева, которому пофигу, что твоя задница уже занята внутренним стержнем с блуждающим заострённым каудальным концом! И куда только смотрит современная наркофармакология? Никакой заботы о клиентах!
Когда мы разговорились с Ваней о грибах и о необычном способе их сбора в Крыму, он вдруг прищурился и спросил: ты же был в Голландии — и как? Попробовал? Я ответил, что не рискнул, хотя кое-кто мне активно предлагал.
-- А я отведал их грибочков, - покачал головой Ваня.
-- И как? - спросил я.
-- О, это целая история! - рассмеялся он. - Слушай.
В Амстердаме Ваня оказался, можно сказать, по делам. Жена решила сделать что-то вроде цветочного магазина для своих, который работал бы по особым заказам, с прицелом на самый качественный или самый редкий материал. Будучи в бизнесе уже не первый десяток лет, Ваня отметил про себя заведомую провальность затеи, но разочаровывать и отговаривать супругу не стал: себе дороже. Брать на себя роль рубщика женских мечт и открывателя прекрасных глаз на суровую реальность — самое неблагодарное занятие, ведь крайним окажется кто? Правильно. А так — побалуется и забудет. А растения можно будет где-нибудь на даче приткнуть, благо места предостаточно.
В отеле Ваня познакомился с соотечественниками - съёмочной группой, которая приехала делать какую-то передачу о городе (точнее, о его злачных местах) и теперь напряжённо скрипела мозгами, обдумывая технику скрытой съёмки в квартале Красных фонарей. Перспектива вылавливать свои камеры из канала не улыбалась никому, но сюжет отснять руки чесались неимоверно. Ваня вежливо отклонил предложение прогуляться вместе и побыть в роли то ли ширмы, то ли телохранителя, пояснив, что он тут не по этим делам, что женат глубже некуда и вообще собирался в кофешоп.
Кофешоп, который выбрал Ваня, расположился в пяти минутах ходьбы от квартала Красных фонарей, обнаруженного пеше-эмпирическим путём и оставленного без должного внимания по причине крепости морально-этического комплекса и заметного проигрыша экспонатов в экстерьере нашим обычным поволжским девчонкам. Продавец арабской наружности, который поклялся мамой, что более коренного голландца ещё надо поискать, спросил Ваню, что ищет сын сибирских снегов в его скромном, но уютном заведении. Отдохновения? Просветления? Калитки в астрал? Не утруждайся, о брат нелёгкого выбора, позволь предложить тебе вот эти грибочки. Можешь есть всё сразу, для твоей комплекции, отец бодибилдинга, это всего лишь короткая экскурсия в мир неизведанного!
Есть всю порцию сразу Ваня не рискнул, ограничился половиной — мало ли каким окажется отвал башки! Торкнуло не сразу, уже на улице, когда Ване надоело ждать, и он решил прогуляться по вечернему Амстердаму. Просто в какой-то момент, на одном из мостов над каналами, пришло понимание: он знает! Он знает, почему в канале вода! И знает, почему с моря дует пронзительный ветер. И почему с утра был дождь, а сейчас распогодилось. И вообще теперь понятно, с какого перепуга Амстердам тут когда-то взялся. Словами фиг объяснишь, но понятно же!
Не успел Ваня восхититься остроте ума, как, ревниво двинув бедром, его место заняла интуиция — а как же я? И в самом деле, подумал Ваня. Как можно было не заметить в себе резко возросшей способности ванговать? Утка села на воду? Так я же как чувствовал, что это произойдёт! Дверь открылась в доме? Ну точно, я так и знал! Мужик какой-то попросил закурить? Слышь, сэр, я вот прямо ждал, что ты спросишь! Нет-нет, куда ты, вот тебе сигарета, вот зажигалка, вот... вот чудной, сбежал... Но как же всё в мире целесообразно и на своих местах! Кроме велосипедистов, конечно. Ой, а вот и съёмочная группа! Я ведь чувствовал, что они сейчас появятся! Ну что, ребята, камеры целы? Ну да, ну да, я знал. Точнее, верил. Или чувствовал. В общем, молодцы.
Увязавшись за съёмочной группой, Ваня вдруг понял, что его знание может сыграть с ним плохую шутку. Вон, уже и ребята косятся — мол, откуда он такой умный взялся? Поэтому в супермаркет он вместе со всеми не пошёл, зато с удовольствием вызвался посторожить сумки. И сторожил. Преданно, ревниво, пугая тяжёлым взглядом всех, кто оказался в радиусе поражения. Настороженность медленно переросла в паранойю: а ну как сейчас объявится полиция? И спросит, что в сумках? А у него ни списка вещей, ни перечня хозяев? Что тогда? Тюрьма? Лишение визы? Вон те двое, что поглядывают на него — куда они звонят? Нет, нет, это всё грибы, это из-за них в голове такие мысли. Но ведь было же чёткое мироощущение, куда оно делось? Неужели паранойя — это похмелье? Ну так есть верное средство! Similia similibus curantur, как говорил один знакомый нарколог. Где там грибочки оставались?
Паранойя и в самом деле слегка поутихла, но время от времени давала о себе знать, и на обратном пути, когда возвращались в гостиницу на трамвае, Ваня заметил, что слышит, как все пассажиры в вагоне говорят про него. И в соседнем вагоне — тоже. И на улице, наивно полагая, что он их не слышит. Ребята из съёмочной группы туда же: мало того, что обсуждают, так двое ещё и айфончики свои достали, приготовились снимать его исподтишка, чтобы потом видео на Ютьюб тиснуть — вот, мол, смотрите, человек грибов наелся! Пришлось, пройдя мимо, как бы невзначай отдавить одному ногу и двинуть второго локтём в печень. Извинившись, естественно, за неловкость. Ничего, притихли, айфончики попрятали.
От остановки к гостинице Ваня шёл замыкающим: мало ли, вдруг инстинкт телерепортёра у кого снова взыграет! Остановившись перед входом, он закурил, убедился, что тылы чисты, и только после этого, затушив окурок в урне, сделал шаг к стеклянной вертушке. И застыл. От ноги, ступившей на ковровую дорожку, волнами разошлись искры. Они вспыхивали и гасли, они оседали на стенах холла и весело занимались пламенем пожара. Портье, приветливо поздоровавшийся с Ваней, не обращал на разыгравшуюся пламенную стихию ни малейшего внимания, и Ваня понял — опять грибы сыграли с ним злую шутку. Чёрта с два, он просто дойдёт до своего номера и ляжет спать!
Стены отеля содрогались от тяжёлой поступи Ивана. Пожар, бушевавший в холле, давно превратил камень в лавовые потоки, которые растекались, задумчиво булькая и норовя лизнуть пятки. Метеоры, срываясь с небес, прожигали огромные дыры в перекрытиях и исчезали в огненном море, лениво плескавшемся на полу. Дверь номера, каким-то чудом среагировав на прикосновение ключ-карты, отворилась — и рассыпалась мерцающим прахом. Ваня разулся, аккуратно повесил одежду на спинку кресла — и одним прыжком преодолел трещину в полу, отделявшую кресло от заветной кровати. Спать, спать, масштаб разрушений будем оценивать завтра!
-- Ты знаешь, поутру я понял одну важную вещь, - сказал мне Ваня, - Выражение, что всё в жизни надо попробовать, и пословицу «один раз — не педераст» придумал один и тот же человек!
(с)dpmmax
Свежие комментарии