Песнь первая
Каждая смена...
...начинается одинаково. А именно:
- Ой, доктор, у вас пилочки нет?
Можно визжать, биться об пол, выпускать пену; можно, покатав желваки, смолчать как джентльмен и гиперборей; можно окатить льдом и презрением, но всё равно оно прозвучит, ибо неизбежно и пребудет в веках, а в день, когда фельдшер не озвучит эту мантру на первом вызове, погаснет Солнце, высохнут реки, заклинит земную ось и мёртвые, вытряхнув песок из ушей, потянутся из мест дислокаций в залы Суда, сжимая в истлевших пальцах новенькие повестки...
- Дайте пилочку, а?
Мой подручный - назовём его... ну, скажем, Атос Портянкин, - затуманив взор, ждёт когда ему выдадут искомое. Если оставить его без ответа, то он так и будет стоять, шатаемый сквозняками. Я сильно подозреваю что когда-то, за страшное преступление, он был приговорён к ипотеке и отбывает каторгу на трёх станциях, скрашивая однообразие лишь утренними переездами с одной на другую - только тогда он живёт, и я бы даже сказал - путешествует. В остальное время он спит, в том числе когда бодрствует. Фибрильнёт, к примеру, больной, стащишь его на паркет и танцуешь вокруг, мелькая руками, а Атос - он вроде бы и с тобой, но одиночество ты начинаешь чувствовать очень скоро.
- Атос, быстрей!
Атос медитирует над укладкой, лаская в ладонях ампулы, словно прикидывая с какой же начать.
- Атос!!
Атос наконец решается и начинает неспешно обираться по карманам своей обширной, с пузырями на локтях и коленях, формы.
- Атос, б...дь!!!
У Атоса в руках е...утся мухи и он на них задумчиво смотрит, блуждая кистями с изящностью новичка-пианиста... потому я Атосу не выговариваю никогда - он лишь глянет с укором, вздохнёт, как шахтёрская лошадь, и застынет, глядя в мечту, чтоб через миг забыться зыбким, полным видений миром, дёргая глазным яблоком под выпуклым пергаментом тонких век...
- Слышь, есть чем открыть?
А это Гай Юлий Опанасюк. Ему всё можно. Он старый, он ничего не хочет и ему надо денег. Много. У него до хрена заслуг, а Родине это пох...й - и при Советах, и в перестройку, и в девяностые, и сейчас. Он уныл, как фабричный пейзаж, топорен, как будка из горбыля, и предсказуем, как плей-лист Ретро FM. И ещё ему надо денег. Всегда.
- Единственная бесплатная служба осталась... - это мы, типа.
- Доктор постарается... - дескать, охрененть, граждане, как всё сложно.
- Вы ж понимаете - не так всё просто... - вот жопа сраная, а? И назло - просто чтобы мимику заценить:
- Коллега шутит, друзья. Вам это ни во что не станет, поверьте...
А как выйдем, то он мне сразу:
- Тебе деньги не нужны, что ли?
- Мне? Нет. А тебе?
- А мне нужны!
Гай Юлий на старости лет две машины по миллиону за штуку взял - себе и сыну, и теперь платит за обе, потому как сына не при делах - квартиру в кредит оформил.
- Так заработай, ё, чего ты? Наймись, вон, на лето колодцы копать - некисло поднимешь, ей-богу!
Куда там! Он старый, у него до хрена заслуг, а Родине это... И банк его обманул, мелким шрифтом внизу напечатав... Войдёшь с ним на вызов, а там без бахил - ни-ни-ни! Только было начнёшь "а пожарных вы без бахил тоже не впустите?", гляжу - надевает, балансируя на ноге подагрической. Ну, понятно, денег не дали, выходим:
- Жлобьё! Я, с-сука, даже бахилы надел! - и харкает на коврик.
- Слушай, нассы им лучше! А чего? Козлы же!
Нет, и ему про пилочку беспонтово - слишком юный я для него. А когда подрасту, он поди уж в долговой яме сдохнет, от чесотки с бескормицей...
- Мишань, пилку!
Изольда Линь Бяо. Душа. Боевая подруга. Когда-то, в незапамятные времена, мы были близки, спали в обнимку и чуть было не поженились, и оттого симбиоз наш поражает стороннего наблюдателя: я лишь подумал, а она уже набирает. Ну, то есть не набирает, а только ампулы вытащила и пилочку просит, потому как своей у неё отродясь не было.
- Изольда. - говорю, - Милая. Ну почему, блин, у тебя никогда не бывает пилки? Ведь ты ж даже на кардиологах десять лет откатала!
Но Линь Бяо, звеня серебристым смехом, посылает меня в п...ду, на что, в общем, имеет право - мы были близки, спали в обнимку и чуть было не поженились, так что и тут я, признав поражение, делюсь с нею запрошенным.
Иссохший, желчный Жан-Поль Косых обмётан экземой и ненавидит власть - слепо и истово, готовый лично вести её по этапу и там, в снегах, пасти, чтоб работала. Правда, у него самого с работой не очень, прямо скажем - вообще никак. Рукожоп, словом. Я, бывает, поставлю перед таким ряд ампул, ухвачу промеж средним и указательным, одним движением резану, одним отломлю, втяну иглой досуха секунд эдак за пять: ну, понял? Но с Жан-Полем так не прокатит - враз заведёт про тупую власть и про "вот раньше - да, сразу видно!", а то, что пилки он по утрам не берёт, так к чему они карбонарию?
А Агафон М'Булу бреет череп, плетёт из бороды косу и бьёт татухи, пугая до усрачки неподготовленных пенсионеров. Он зелен мозгом, но здоров, крепок и всегда прав, чётко зная, где заканчивается его и начинается сугубо моё, докторское, отчего экономит в движениях даже когда вокруг всё горит, воздух густ от эмоций и рук категорически не хватает. Пилку он не носит из принципа, будучи убеждённым, что хоть открывание апмпул и фельдшерская задача, но обеспечить матчасть ему должен врач - как первый заинтересованный в судьбе пациента. И компромиссов М'Булу не признаёт, причём во всём.
Вот едем мы, например, по двору, а перед нами киса в беде - не повернуть ей. И так, и этак... Видно, что недавно; видно, что не умеет; видно что киса, в конце концов - но матом-то зачем в микрофон? Она ж ведь как заплачет, как крикнет кому-то: "Володя!" - и при виде Володи ты с холодком в копчике понимаешь: это п...дец!
Ибо Володя, спеша навстречу, гонит всем телом ветер, и совершенно ясно, что тело у него из сплошных мышц и в торец тебе прилетит конкретно потому как, ёкнув ливером, словно при прыжке с парашютом, ты выходишь принять терновый венец, маша пальмовой ветвью и надеясь на чудо, а в спину тебе щёлкает блокировка и звучит эпитафией обрывок фразы "...ментов надо!". А после, когда явив миру талант дипломата, ты возвращаешься живым и вспотевшим, он встречает тебя недоумённым:
- Да фули вы с ним...
Мудак, короче, член ему взамест языка!
- Блин, пилочек взять забыл!
И этот туда же! Весь гонор, припасённый для нашей станции, Господь шаловливо отдал ему одному. За пять годков стажа Огнеслав фон Шапиро всё уже повидал, всё уже знает, со всем столкнулся и вообще: почему его до сих пор не ставят на спецбригаду?
- Давайте, я буду сам всё делать, а вы только сидеть и писать?
Спаси Христос! Чур меня, чур!!! Уровень готовности - красный. Обзор - круговой. Чувствовать хордой, осязать голым нервом - запросто ж может к списку назначений своё добавить - то, о чём читал даве. Так и норовит, демон, вклиниться! Так и норовит совет дать. Особенно когда я на нитке вены сижу, - бо он, в слепой уверенности, всё что ни есть годного как трактором распахал, - и только успеваю его в зародыше удушать! А закончим, он мне обязательно:
- А я б не стал ей ЭКГ делать.
- Ни минуты в этом не сомневаюсь! - интонируя сарказмом и язвой, я сознательно его обижаю. - Ни минуты!
Изабель Косолапову я даже не спрашиваю почему у неё пилки нет. Не поймёт. И потом - это мелко. У неё дети, внуки, льготы, справки, налоговый вычет, законы, комиссии, инвалидность, участок для многодетных, Тихвин, Бокситогорск, Луга, кадастр, регистрация, кредитная карта, процент, курс евро, Русское Золото, ломбард, развал-схождение, техосмотр, знакомый гаишник, трёшку на студию и однушку, переуступка, перпланировка, ПИБ, х...иб, главный инженер, верхняя разводка, натяжной потолок, Эйлат, Шарм, чартер, х...яртер, знакомый туроператор, общий стаж, пенсия, документы, "За трудовую доблесть" медаль, грыжа Шморля, знакомый остеопат, сертификат, высшая категория, премия, совмещение, частная клиника, штифты, имплантанты, снова налоговая, знакомый инспектор, очередь, канал "Дождь", диагональ, консоль, кабель, тариф, смартфон, чернобурка, скидки, Греция, Скандинавия, виза, паром, аквапарк, внуки, дети, льготы, справки... Что? Какая пилка? Где? Да ладно! Почём доллар сегодня?
А вот Поликарп д'Эспиноса не парится - грызёт ампулу краем блюдца и в х...й не дует. С кем люблю работать, так это с ним - румян, молод, не по годам зрел, улыбчив, что твой Гагарин. С больными ласков, грамотен в нашем деле и, глядя на него, за будущее мне не страшно. Но и ему я, безо всяких там просьб, раз за разом отсыпаю жмень резаков, зная что он, дятел, от широты душевной прое...ёт их до начала следующих суток.
- Поликарп, - молю. - Ну признайся - вас этому тайно учат в ваших фельдшеских медучилищах, да? Ну вот положа руку на сердце? Клянусь, я никому не скажу!
Но д'Эспиноса молчит, улыбаясь, что твой Гагарин. А я думаю что в этом - вся моя Родина: вот что угодно, кроме необходимого для работы! Пусть мелкого, пусть неказистого - как эта сраная, сцуко, пилочка!
Продолжение следует
(с)Михаил Сидоров
Свежие комментарии