Мужик! Перед тобой то, что по праву принадлежит только тебе. В смысле, бумажка, на которой все это написано, принадлежит по праву, а вот то, что написано, это очередной факт жестокого нарушения прав и свобод человеческой половины человечества в нашей стране. Как там у них, не знаю, но, наверняка ничего хорошего. Поэтому, в случае возникновения угрозы попадания этого документа в женские руки: немедленно сожги его, в унитаз смой, съешь, в конце концов… Тебе же лучше будет.
Я прекрасно знаю, что очень даже не все поверят в то, что написано. А и не надо, потому что не для них всё это. Те, которые не верят они: или с другой планеты, у них, говорят, все по другому, или те, которых победили и завоевали окончательно.
Да, раньше они гордо именовали себя свободным человечеством, но, потом, как–то незаметно… Да что там незаметно!
Объяснить, понять, простить это как раз можно. Не каждый, далеко не каждый способен выдержать все те пытки, издевательства и ещё много такого, чему и названия–то не подберёшь. И происходит это у всех, можно сказать, на виду, но далеко не каждый найдёт в себе силы помочь бедолаге.
Не помогают, а заодно и не верят, как раз те, которые побеждённые, но на них грех обижаться. Гораздо хуже и обиднее то, что за всем сплошь и рядом происходящими издевательствами, стоят и спокойненько наблюдают те, которые ещё или свободные, или которые свободу хоть уже и потеряли, но пока непобеждённые.
Они все думают, мол, это не про нас, с нами такого не случится. Ну что ж, думайте дальше, ваше дело. Вот только когда первый раз будете мусорное ведро выносить, вспомните мои слова и оглянитесь назад, вот тогда вы все поймёте, но поздно будет.
Запомните, первый признак пропащего человека, уже бесполезного и даже вредного для человеческой половины человечества, это когда он начинает мусорное ведро выносить. Ну а второй признак, это когда он пить бросает. Там ещё всякие мелочи есть, типа курения на лестничных площадках и на балконах, но на них почему–то внимания не обращают, а зря.
Я знаю, что говорю, потому что сам из тех, кому не безразлична судьба человеческой половины человечества и который старается им помочь. Признаюсь, – страшно, очень страшно, потому что если попадёшь под этот «каток» – все, от тебя ничего не останется, вообще ничего! Спросите, для чего я это делаю? Отвечу: я это делаю исключительно ради жизни на земле и никакой славы и почестей там всяких, мне за это не требуется.
Так что, читай мужик, запоминай, может даже, ума набирайся. Глядишь, и поможет, и спасибо потом ещё скажешь. Но можешь и не говорить, оно, необязательно. Самое главное, чтобы тебе польза от всего этого была.
***
Рабочий день приближался к своему завершению, когда в кабинет одного из милицейских начальников вошёл его прямой и непосредственный начальник – самый главный милиционер района одного из городов нашей страны. Какого, сами понимаете, называть не буду, потому что опасно. Вошёл, и значит:
– Как обычно, не покладая рук?
– А у нас разве по другому бывает?
Непосредственный начальник присел в кресло, у окна, тем самым давая понять подчинённому, что разговор предстоит хоть и полуофициальный, но серьёзный. Почему серьёзный? А потому, что несерьёзные разговоры в таких кабинетах не разговариваются.
Подчинённый, это был заместитель начальника, присел в кресло напротив:
– Чайку, кофейку?
– Нет, что ты. – отмахнулся начальник.
– ?!
– Давай!
Заместитель направился к сейфу, открыл его и достал оттуда бутылку коньяка, и два стакана. Да, именно стаканы. Те, которые пьют что водку, что коньяк из всяких там рюмок – поголовно засланы к нам иностранными разведками. Не беспокойтесь, компетентные органы в курсе и не арестовывают их только потому, что давно их перевербовали и поставляют врагам лютым, при помощи этих шпионов, дезинформацию.
Начальник с заместителем никакими шпионами не были, это можно было определить хотя бы потому, что все достойные мужчин напитки, они пили исключительно из стаканов.
– Ну, поехали.
– Поехали.
– Представляешь, – начал разговор начальник. – Касаткин, совсем обнаглел.
– Погоди, Касаткин, Касаткин, – начал вспоминать заместитель. – это тот, который начальник вытрезвителя?
– Так точно, он самый. – подтвердил начальник.
Заместитель налил по второму разу. Сделано это было не потому, что оба уж так много пили. Пили конечно, но не больше, чем все другие. Такова была суровая необходимость. Заместитель понимал, то, что он сейчас услышит, имеет статус информации, выходящей за все известные рамки.
– Представляешь. – начал рассказывать начальник. – Ну давай, чтобы легче воспринималось. – выпили, выдохнули, закурили. – Где–то часа три тому назад пришел к нему в вытрезвитель мужик и попросился, чтобы его до утра приняли, а еще лучше, говорит, на пятнадцать суток посадили.
– Пьяный что–ли? – спросил заместитель, хотя что тут спрашивать, итак все ясно.
– В том–то и дело, что трезвый. Мало того, он даже стал рассказывать, что вообще, непьющий.
– Ну это пусть он своей жене расскажет.
– Я тоже так думаю. – согласился начальник. – Врет, как сивый мерин. Ну да ладно, хочешь быть непьющим, будь им, кто тебе мешает?
– А Касаткин что?
– Что, что? Названивать мне начал, инструкции стал просить, мол, что с мужиком тем делать?
– Ну а ты?
– А что я?! Для начала, послал конечно, а потом все–таки посоветовал, мол, ты хотя бы догадайся и спроси у того мужика, чего это его в вытрезвитель так потянуло?
– Спросил?
– Спросил, слава Богу. Хоть и с моей помощью, но все–таки догадался.
– И что?
– А то, что мужик тот и впрямь в безвыходной ситуации оказался. Он женился недавно, вот в чем дело. Кажется, месяца три–четыре тому назад, молодожен еще, ети его…
– Придурок.
– Согласен. – кивнул начальник. – Налей–ка еще, что–то нервы совсем ни к черту.
Заместитель налил. Выпили. Потому как среди настоящих мужчин водится и как самой мужеской природой им положено, закурили.
– Так вот, – продолжил начальник. – Сразу–то мужик тот видать не сообразил, а теперь оказалось, что поздно.
– Давай, говори как есть, не томи.
– Попал мужик и попал так, что никому не пожелаешь. Видать крепко нагрешил где–то, потому что у его жены и тёщи, день рождения в один день получился. Представляешь?
– Спаси и сохрани… – прошептал заместитель и перекрестился.
– Вот и я о том же.
– А может быть…?
– Ребята и по картотеке, и по не раскрытым, уже пробили. Чист аки младенец. А у жены и тёщи и правда, дни рождения совпадают.
– Да уж. – заместитель налил ещё. – Это пострашнее Хиросимы будет.
– Какая там Хиросима?! – выдыхая, сказал начальник. – О чём ты?
– Да, согласен. – вслед за начальником выдохнул подчинённый. – Что думаешь делать?
– А что тут сделаешь? Мужика выручать надо. Приказал я Касаткину, чтобы принял. Ну а чтобы все достоверно выглядело, сказал, чтобы он в мужика того стакан водки залил, а лучше, – два. Ну а завтра определим его на пятнадцать, пусть переждёт, заодно отдышится.
– Да уж, все под Богом ходим. Глядишь, и не забудется доброе дело.
– Может и не забудется.
– А с Касаткиным что?
– А то, что послезавтра туда комиссию, по всей форме, ты, как обычно, руководишь всем. И чтобы всю душу из этого Касаткина вытряс. Сам понимаешь, тут сам понимаешь, чем попахивает. Не хватало нам, чтобы контора, раньше нас туда залезла.
– Согласен. Не беспокойся, сделаю, не впервой.
– Вот и хорошо. Глядишь, пронесёт. – начальник посмотрел на пустую бутылку. – Что, всё выпили, что ли?
– Обижаешь. Почему всё? – сказал заместитель и направился к сейфу.
Свежие комментарии