Июль. Полдень. Разморенная природа, тихо посапывая легким ветерком, спала. В жаркой тишине изредка раздавался шелест пшеничных колосьев на поле и какой-то невнятный гул, доносившийся из неглубокого овражка.
- Никакого почтения!
- Забыли заветы предков!
- Трава сохнет, а никто не косит, зря я, что ли, старался?
- Колосья лентами не перевязывают, думаете, мне не обидно?
- Наши баньки горят, а никто и не пошевелился! Что теперь погорельцам бездомным делать!
- А ну цыц! – старческий голос прервал возмущённое многоголосие, - посмотрите вокруг, всё горит, враг пришёл на нашу землю, поля железом давит, дома сжигает, людей убивает, а вы тут колоски считаете!
- А как не считать, столько сил поло…
- Цыц, я сказал! Не плакать надо, а думать, как помочь. Не будет людей и о нас никто не позаботится, пропадём вслед за ними.
- Да кому тут помогать-то, разбежались все, а кто не успел…
- Может, ему? Посмотрите…
- Не может быть…
- Перевязывает…
- Ленточка только странная…
- Это кровь…
- Дед, говори, что делать.
***
- Вот и ладненько, - Сергей посмотрел на небольшой сноп из несколько колосков, связанных окровавленным бинтом, - хоть и не совсем, как полагается, но…
- Стой, стрелять буду!
- Здравствуй, мил человек, свой я, опусти ружьё.
Боец смущённо опустил винтовку: перед ним стоял обычный дедок в домотканых штанах и рубахе. Самый обычный дед, если бы не глаза – удивительные, разные и сияющие каким-то необыкновенным светом.
- Извините, - Сергей смутился, - вы сзади подошли неожиданно, а я жду, когда немцы на меня двинутся, вот и…
- Ничего, сынок, я понимаю, - дед присел возле одиночного окопа, - что делать собрался, солдатик, вижу, не пироги печь.
- Наших прикрываю, они в ту сторону, - рука показала на межу между двух полей, - уходят.
- А ты, значит, здесь. И не страшно тебе?
- Врать не буду, страшно, очень.
- Так что остался тогда, окоп, смотрю, выкопал, убьют ведь.
- Может, и убьют, но нельзя мне уходить, ребята раненые все, не успеют до наших добраться.
- Интересный ты человек, - дед присел и задумчиво посмотрел на солдата, - боишься, но не уходишь, страшно, но готовишься к бою, а это что?
- Это, - Сергей улыбнулся, - решил помочь полевым духам, видите поле рядом, сорвал пару колосков, сделал им запас на зиму, маленький сноп, как положено по традиции, вот только ленточки не было, бинта кусок оторвал и перевязал.
- И каких это полевых духов ты кормить собрался, мил человек? – дедок с интересом посмотрел на бойца.
- А то вы не знаете, - хмыкнул боец, - известное дело, каких, у нас в деревне мы с малолетства о них слышали. Вот, например, в каждой бане живёт банник, ему всегда шаечку с веником оставляют попариться, за это он присматривает, угару не допускает, а если в поле - там главный Полевик, Полевой дед, его дети и внуки – Межевички и Луговички, они как маленькие человечки в одежде из травы. Луговичок смотрит за ростом трав, готовит их к сенокосу и цветению. Когда он бежит по лугу – видно, как трава шевелится, тропкой завивается, словно ветерок по полю гуляет. Межевечки охраняют границы полей, а сам Полевой дед…
- Знаю, знаю, - улыбнулся гость, - и сноп для него после жатвы оставляют.
- Вот я и оставил, - в ответ улыбнулся Сергей.
- Добрый ты, сынок, но измучен сильно, - разноцветные глаза смотрели, казалось, прямо в душу бойцу, - многое ты уже повидал недоброго, но не очерствел, не сломался, устал только очень, отдохнуть тебе, солдатик, нужно, ты поспи, поспи….
Чарующий голос убаюкивал, Сергей почувствовал, как какая-то сила нежно, по - матерински ласково, пытается закрыть глаза.
- Мне… нельзя, немцы…. Скоро…
- Спи, сынок, я покараулю, спи.
Перевязанная голова опустилась на бруствер.
Убедившись, что боец уснул, дед встал и недобро сощурился в сторону появившейся вдалеке цепи:
- Ну, идите в гости, вражины, сейчас мы вас встретим, и тихонько свистнул.
****
- Ганс, что мы здесь ищем? – солдат повернулся в сторону друга, внимательно смотревшего на поле.
- Должны оставаться русские, Генрих, они отступали в эту сторону, далеко уйти не могли.
- Куда им деться, - рассмеялись остальные, - не сегодня, так завтра догоним, стоит ради этого жариться на солнце?
- Это приказ и его не обсуждают, - рявкнул Ганс, - шутки в сторону, отделение, рассредоточиться, вперёд.
Сминая сапогами траву, солдаты шли, внимательно осматривали всё вокруг.
- Стой, - Генрих толкнул друга в плечо, - метрах в ста впереди, окоп.
Ганс поднял руку, и отделение бесшумно упало на землю.
Действуя по давно отработанной схеме, трое поползли правее, трое левее, последняя тройка во главе с командиром, замерла в траве, взяв под прицелы бруствер окопа.
- Странно, что он нас не услышал, - шепнул Ганс, - может, там нет никого?
- Или спит, - хихикнул солдат рядом.
- Спит он, устал, бедолага, - раздался тихий голос сзади.
Все четверо, как по команде, обернулись.
Перед ними стоял обычный дедок в домотканых штанах и рубахе. Самый обычный старик, явно местный, выделялись только глаза – удивительные, разные и сияющие каким-то необыкновенным светом.
Но не это поразило, казалось бы, всё повидавших на войне, солдат. Они широко отрытыми глазами смотрели не на неожиданного гостя, а на тех, кто стоял рядом – крохотные, размером с кошку, четыре абсолютно голых старичка с длиннющими белыми бородами. Свою наготу они прикрывали березовыми вениками.
- Вас ист дас? – прошептал Генрих.
- Это погорельцы бедные, домов своих лишённые, банники, - ласково потрепал свою компанию дед, - вы ж, нехристи, пожгли всё, так и маются теперь, страстотерпцы, без домов, вот пришли поквитаться.
Зелёные глазки недобро сощурились и почти мультяшные голоса хором просипели:
- Ну что, сукины дети, это вам за ….
Кто бы мог подумать, но закалённые в боях солдаты не успели моргнуть глазом, как…
Собственно, они уже и не смогли моргнуть после серии неожиданно сильных и частых ударов веников по лицам. Взбешенные банники без единого звука стали мутузить ошарашенных и полностью потерявших ориентацию гитлеровцев. Растерянные солдаты не понимали, куда смотреть, что прикрывать и… о, майн гот, как же больно. Вероятно, этим старичкам были неизвестны основы этикета боя, гласящие, что мужчину не стоит бить по…, о, майн гот.
Исход схватки был предрешён.
***
Тройка немцев неслышно приближалась к окопу. Они довольно переглянулись с товарищами, шедшими справа, смысл был понятен без слов, если там кто-то есть, он будет взят живым, осталось несколько метров и…
- Стоять всем, - раздавшийся спокойный, с осознанием собственного превосходства голос, заставил вздрогнуть. Не сговариваясь, они посмотрели вниз – никого.
Но стоило одному сделать шаг, как тот же невозмутимый голос остановил:
- Тебе что, падлюка заморская, неясно сказано?
Немцы недоуменно переглянулись и стали внимательно рассматривать траву у себя под ногами. Ничего. Несколько кочек. Ради смеха один из солдат легонько толкнул сапогом одну из них…
- Ах ты, бл***, мужики, наших бьют!
***
Крохотная ручка банника без церемоний подняла голову Ганса за волосы, не заплывшим глазом командир отделения с надеждой посмотрел вперёд – там были его ребята, они помогут. Вот они, в сотне метров впереди, остановились, смотрят под ноги, ну же, обернитесь. Неожиданно с земли подскочили несколько кочек, больше похожих на крохотных человечков, и… Но следующий удар закрыл и второй глаз.
***
Карл воевал с 39 года. Он брал Варшаву, маршировал по перепуганному Парижу, даже успел попить пива в деморализованной Голландии. Он хладнокровно, как машина, действовал в любой ситуации, умел незаметно подкрадываться к дотам, лежать часами, не шевелясь, в засадах, мог притвориться мёртвым, а потом неожиданно броском вскочить и сломать шею противнику, но что делать сейчас, Карл не понимал. Кто бы знал, как это больно, когда матерящиеся крохотные человечки кусают тебя за уши, а один, особо настырный, пытается расшатать зуб с криком «золотой, пригодится». Стряхнуть эти исчадия ада не было никакой возможности: маленькие злобные кочки покрыли всё тело. Болели руки, ноги, спина, голова и… о майн гот, кто же там куса… Доннер ветер…
«Бежать».
Эта спасительная мысль одновременно сверкнула в головах отделения и, вскочив с земли, на ходу стряхивая этих непонятных существ, крича от ужаса, солдаты во главе с командиром, побросав оружие, устремились в сторону спасительных дымов – их более удачливые товарищи жгли брошенную деревеньку.
***
Сергей вздрогнул и проснулся. Посмотрев вперёд, он замер – с невнятными криками, размахивая руками, от его окопа разбегались около десятка немцев.
«Чтоб тебя…»
Солдат схватил винтовку…
- Не стреляй, сынок, - раздался сзади знакомый голос, - бегут, и пусть бегут. Они своё уже получили.
- Что здесь было? – боец повернулся и внимательно посмотрел на деда.
Тот, хитро улыбаясь, поглаживал в руках какой-то комочек травы. На секунду Сергею послышалось тоненькое «..эх, и дали мы… заткнись».
- Храпел ты, как танк, вот и напугал сердешных, вишь, как улепётывают, - старик рассмеялся, а его глаза засияли так, что солдат зажмурился.
- Вы серьёзно?
- Ну а кто их прогнать ещё мог, я старый совсем, ходить и то тяжко, а тут десяток здоровых мужиков, так что не сомневайся, тебя они испугались, а теперь, иди, сынок, догоняй своих, эти поганцы ещё не скоро сюда сунутся.
Сергей вылез из окопа и внимательно посмотрел под ноги: кочки бегали с места на место. Зажмурившись и помотав головой, солдат открыл глаза и посмотрел ещё раз – нет, показалось, стоят, только же, вроде, их пять было, а сейчас около десятка.
«И не контужен я, может, от усталости всё плывёт?».
Он закинул винтовку на плечо и ещё раз внимательно посмотрел в сторону убегавших гитлеровцев.
«Что же здесь всё-таки было».
Дед, так же хитро улыбаясь, поглаживал сильно увеличившийся комок травы.
- Ну, спасибо вам, дедушка, что покараулили, - солдат отдал честь, - хоть скажите, как вас зовут, буду жив, поставлю в церкви свечку за здравие.
- Не надо свечку, а кличут меня Дед Полевик, - улыбнулся старик.
- Это фамилия? Знатная она у вас, прямо как у духа полевого, - усмехнулся Сергей.
- Прямо как, - согласился дед, и повторил, неожиданно подмигнув, - прямо как, ну, иди, сынок, и удачи тебе.
***
Сергей шел по лугу, изредка оглядываясь. Он не понимал, как так, почему они разбежались, дед явно лукавил, не в храпе было дело, может…
- Эй, солдат, - тихий шёпот заставил замереть, - меняю золотой зуб на два патрона.
- Я тебе их просто так подарю, - сам себе поражаясь, ответил невидимому собеседнику Сергей, и аккуратно положил патроны на так кстати подвернувшуюся кочку.
«Или это то, о чём я думаю, или мне пора в госпиталь, нет, не может быть, но…».
- Спасибо, солдат, а зуб куда деть теперь, — прошептало снизу.
- Да выбрось ты эту пакость, - уже не удивляясь, ответил боец.
«Главное, никому не рассказывать, а то упекут надолго, к психиатрам»
И, улыбнувшись своим мыслям, Сергей зашагал в сторону леса.
Он шел, не оборачиваясь, и уже не видел, как над лугом со словами «вот такой я, б…, хреновый зубной врач…» прыгал небольшой кусочек золотого металла.
Автор - Андрей Авдей
Свежие комментарии