I
Хельмут – уже далеко немолодой мужчина, в недавнем прошлом технолог пищевого производства, проснулся рано. Потянулся, хрустнув суставами, и вдруг понял, что чувствует всех людей на Земле. Просто чувствует и все. От фрау Вилхелмайн, живущей по соседству и поливающей в эту секунду свой газончик с крокусами, до только что родившегося Олууотойина, шестого сына вождя племени Мангбету.
Он буквально ощущал все семь миллиардов триста восемнадцать миллионов сто сорок семь тысяч восемьсот тридцать…пять... шесть…восемь… человек. С каждой секундой их становилось больше, впрочем, точность цифр не казалась столь важной: с математикой у Хельмута с детских лет были нелады.
Другое было поразительно: все это чудовищно огромное количество людей легко умещались в Хельмуте, как, скажем… три зубные щетки на полочке перед зеркалом в ванной: зеленая – его собственная, красная – жены Марты и желтая – дочери Кристианы, неделю назад переехавшей к родителям после болезненного развода с этим непутевым брокером.
Хельмут сосредоточился.
А вот и он, бывший зятек. Храпит на мятых простынях в захламленной квартире. А рядом с ним – растрепанная толстушка из кофейни напротив. Зовут Габи и, кстати, до совершеннолетия ей не хватает чуть больше месяца.
Мерзавец!
Хельмут пошевелил правой бровью.
Через минуту в полицейском участке зазвонил телефон. Фрау Зайдель, живущая через стенку от распутного негодяя, трепеща от возмущения, сообщила в органы о вопиющем нарушении закона со стороны соседа. В то же мгновение толстушка Габи по велению Хельмута открыла глаза, обнаружила рядом с собой совершенно незнакомого ей спящего мужчину и оглушительно завизжала на весь дом.
Все это Хельмут проделал как бы невзначай, не вставая с кровати. Словно ухо потер после сна. Подкинул нужные сведения в голову старой мегере Зайдель и чуть-чуть подтер память малолетней Габи о вчерашнем вечере.
II
Неожиданное осознание сверхчувствительности и всемогущества не ввели Хельмута ни в ступор, ни в радостную эйфорию. Все эти чудеса воспринимались просто и обыденно, как само собой разумеющееся. Словно он с рождения умел это делать.
Мужчина снова потянулся и почесал грудь. Одновременно он слегка подправил дрогнувшую руку водителя школьного автобуса, позволив чудом разминуться с тяжеловесным трейлером на опасном перекрестке американского городка Феникса. И еще – вынудил командира пассажирского «Эйрбаса», уже выруливающего на взлетную дорожку бразильского аэропорта Боа-Виста прекратить взлет из-за попадания птицы в правый двигатель. Вообще-то он должен был выйти из строя через час полета на высоте 10 тысяч метров.
Хельмут увидел еще десятка два предстоящих аварий и катастроф в ближайшую минуту, но вмешиваться не стал. Да и первые две он остановил скорее рефлекторно, чем осознанно. В тот самый момент, когда обнаружил, что умеет делать и это – предвидеть события и вносить свои коррективы в судьбы людей.
Хельмут спустил ноги на пол и нащупал ногой левый тапок. В это время погибло двенадцать человек – в городах, в джунглях, в пучинах океана. Под колесами автомашин, от клыков хищников, от пожара на яхте. Он досадливо поморщился и всунул в тапок правую ногу.
Умерло еще четверо – двое от старости, один от инфаркта, а четвертый выбросился из окна, разорившись в пух и прах на бирже. Оказалось, что управлять своим телом и одновременно спасать жизни гораздо сложнее, чем просто держать в голове чертову уйму информации.
Могло погибнуть больше, но Хельмут все-таки на миг замер и обесточил во вьетнамском Нячанге электроподстанцию, от которой шел кабель в одну из фешенебельных гостиниц и где вот-вот должно было произойти короткое замыкание, способное привести к сильному пожару. В следующее мгновение он с горечью обнаружил, что в том же городе на мебельной фабрике подломился стеллаж на складе и тяжелые контейнеры ухнули вниз, придавив двух рабочих. Один погиб сразу, второго ждала тяжелая инвалидность.
Хельмут вздохнул и погасил огонек жизни второго вьетнамца. Да, так будет лучше. У бедняги будут мучительные боли в дальнейшем, страховки на необходимое лечение ему не хватит, сбережения уйдут на лекарства, жена его бросит и через полтора года несчастный окончит свою беспросветную жизнь в трущобах Труонга.
Лучше уж сразу…
III
Намыливая подбородок, Хельмут краешком сознания с интересом внимал бесшабашным всполохам необузданной радости тысяч людей на какой-то Масленице в варварской России. Он покачал головой,– ох уж эти непостижимые русские! И чуть подтолкнул вверх раскрасневшегося на морозе мужчину, который, раздевшись до пояса, отчаянно лез по оструганному бревну за паспортом стиральной машины.
Хельмут прошаркал на кухню. Жена с дочерью в отъезде и будут только сегодня вечером. Доберутся без происшествий. Немного задержатся на стоянке такси около аэропорта… впрочем, уже не задержатся. И повезет их не албанец Беким с мутным прошлым и не менее проблемным будущим, а добропорядочный Юрген, отец четырех дочерей и страстный коллекционер пивных пробок.
Задумавшись, Хельмут рассеянно ускорил работу кофе-машины и создал эффект раскаленного песка вокруг жидкости. Заодно заменил кофейные зерна дешевой «Арабики» на безумно дорогой «Копи Лювак».
Наверное, проблема денег не будут теперь играть сколько-нибудь значимую роль в его жизни. Эта мысль еще не успела толком сформироваться, а семейные кредиты совершенно легально аннулировались. Вырос и депозитный счет в банке. Только зачем на столько? Не надо много, хватит всего пары дополнительных ноликов. Будем выше алчности и стяжательства.
IV
В человеческом океане, легко заполнившем мозг Хельмута, неожиданно появилось липкое вонючее пятнышко. На плавучей буровой платформе в Мексиканском заливе готовили очередной взрыв. Хельмут уже знал, что и в прошлый раз катастрофа на «Deepwater Horizon» была не случайной. За ней стояли влиятельные люди из страховых компаний, биржевые маклеры и магнаты сланцевой революции.
Сколько же на Земле корыстолюбия и подлости! Одновременно пару сотен человек, так или иначе причастных к запланированной на сегодня аварии, скрутил жестокий приступ диареи. Некоторые даже не успели добежать до туалетной комнаты.
Кофе получился отвратительным.
Хельмут его передержал, нащупывая дно человеческой низости в погоне за сверхприбылью. Какая глупость! Ни один из сверхбогачей на Земле не потратил лично на себя и десятой доли своих миллиардов. Для их безумной роскоши – островов, яхт, дворцов и так далее – хватало мизерной части их состояний. Остальное богатство проворачивалось в финансовом болоте как вязкий неуклюжий ком грязи, кишащий паразитами – брокерами, адвокатами, прилипалами и жуликами всех мастей.
Как это все мелко и убого! И как мало радости и счастья в этом змеином клубке! Хотя бы в сравнении с той же языческой Масленицей в непонятной и пугающей своей неустроенностью России.
Неожиданно смутившись, он удалил один нолик со своего банковского счета. Затем понюхал свой испоганенный кофе. Мимолетно изменил его состав на привычную «Арабику», отхлебнул и снова задумался.
Смысл жизни каждого человека в радости. Интересно, кто в эту секунду на Земле самый счастливый?
Он чуть не захлебнулся горьким напитком от неожиданности.
Бездомный, одетый в рванину смертельно больной человек со странным именем «Петрович» на окраине города Саратова только что нашел в мусорном баке непочатую бутылку водки.
В это мгновение он был самым счастливым человеком на Земле! Как так?
Хельмут вылечил Петровичу цирроз печени. Потом заменил лохмотья на дорогой костюм. Невероятно, но радость у этого непостижимого существа стала уменьшаться, меркнуть!
Тогда Хельмут звякнул в кармане кашемирового пальто Петровича ключами от новой квартиры в центре города, пискнул сигнализацией от новенького «Ягуара» и хрустнул в дорогом портмоне увесистой пачкой евро. Огонек счастья на окраине Саратова стал похожим на тлеющий умирающий уголек. На Петровича навалились заботы…
Хельмут в сердцах выплеснул остывший кофе в раковину. Он не сделал и пары глотков, рассматривая парадоксы человеческого счастья на примере русского бездомного.
Ну, вот же. Вот!
Сколько на Земле счастья материнства! Влюбленных сколько, – океан! Есть и просто люди, умеющие радоваться малому: солнцу, небу, шороху ветра в листве, плеску воды в реке, шуму прибоя, смеху ребенка.
Но почему так мало по-настоящему счастливых?
Сначала Хельмут сделал «просто» счастливыми свою жену Марту и дочь Кристиану. Теперь они умеют наслаждаться каждым мгновением жизни. Потом была осчастливлена фрау Вилхелмайн, хотя ее искусству радоваться своим крокусам можно было и так позавидовать.
Затем Хельмут удобно устроился перед камином в гостиной и стал делать «просто» счастливыми всех самых несчастных людей на земле. Иногда он поправлял им здоровье, позволял выиграть крупную сумму в лотерею или самую малость корректировал их способности, темперамент, привычки, если они мешали достичь полного ощущения счастья. Увы, все оказалось совсем не так как он предполагал: изменения были даже не песчинкой в пустыне и не каплей в океане. Они были молекулой во Вселенной. Но хуже всего было то, что его попытки осчастливить человечество не всегда достигали желаемого им результата.
V
Тело ныло после продолжительного сидения. Ломило суставы и слезились глаза. Все можно было бы поправить, но Хельмут очень устал. «Нет, эта работа не для меня, я для этого слишком стар и впечатлителен».
На его психику давили сумбурность, иррациональность и парадоксальность всех человеческих существ. Их неисправимость и безнадежность. Их пороки и необузданные страсти, ведущие в пропасть.
Разочарование и полную беспомощность – вот что чувствовал Хельмут в конце этого необычного дня.
«Зачем мне это, чувствовать всех людей на Земле? Для чего свалилась на меня эта обуза? – размышлял уставший после такого тяжелого дня старик. – Я готов немедленно отдать этот дар! Только кому?»
Он крепко задумался.
Да вот хотя бы Петровичу! Бывший бомж из русского Саратова. Обладатель шикарных апартаментов, новенькой машины и крупной суммы денег.
Пусть «чувствует» людей он!
В этот же миг Хельмут понял, что стал прежним обычным человеком. С нормальными мозгами и средними способностями. Кем и был раньше.
А в следующую секунду сердце бывшего Всевышнего остановилось.
Ведь Бога на пенсии не бывает…
(с)Виктор СИГОЛАЕВ
Свежие комментарии